кто именно это был, но я неплохо знаю эту компанию. Они зовут себя дуэргар, недолюбливают людское племя, и именно о них повествуют страшные предания, вроде того, что приводил в пример ваш многоученый мэтр Делле. К полудню кое-кто из их числа на вполне законных основаниях явится сюда, сопровождая Драго, и тогда я потолкую с ними… потолкую как следует. Ты удовлетворен?
– Да и нет, – честно ответил Конни. – Значит, обыскивать лес в поисках украденных лошадей бесполезно?
Рабирийка вздохнула и выразительно отчеркнула тонким пальцем короткую линию.
– И нам лучше сделать вид, будто ничего не случилось?
– Решение за тобой, – уклонилась от прямого ответа госпожа Солльхин. – У тебя есть полное право выказать недовольство и покинуть холмы. Поступай, как сочтешь нужным, только…
Она не договорила. Мир снова наполнился звуками, посвистом ветра, скрипом раскачивающихся деревьев, конским ржанием и встревоженными людскими голосами. Должно быть, беседа аквилонского принца с женщиной из Рабиров длилась очень и очень недолго, ибо вокруг почти ничего не изменилось, разве что около ворот конюшни появились гвардейцы под водительством десятника Хотурра.
«Должно быть, это и называется – проявлять мудрость в сложных жизненных обстоятельствах, – с грустью подумал Коннахар. – Или, как выразился бы отец, нельзя же упускать шанс заключить выгодную сделку? Я останусь здесь и встречусь с князем Рабиров. Взамен Солльхин позаботится о наказании местных шутников и похлопочет, чтобы меня приняли как можно лучше. Все останутся довольны. Может быть, я даже получу помощь в своих собственных замыслах».
– Майдельт, – принц Аквилонии оглянулся, наткнувшись на откровенно растерянный взгляд полусотника. Майдельт отчаянно пытался вспомнить, что происходило в течение последних десятков ударов сердца. Вроде бы ничего особенного: явилась дама Солльхин и заговорила с Коннахаром. Только о чем они толковали? – Мы остаемся, но розыски отменяются. Караульных не наказывать – они ни в чем не провинились. Это была неумная шутка… и мне бы не хотелось, чтобы о ней пошли какие-либо сплетни.
– Будет исполнено, – откликнулся гвардеец, в голосе которого слышалось явственное разочарование. Что ж, принц решил опять поступить по-своему. Однако если такая, с позволения сказать, «шутка», повторится еще раз, Майдельт любыми средствами вынудит Его высочество вернуться в Пуантен. И наплевать ему на возможное королевское неудовольствие!
Глава третья. Альянс
Никто потом в точности не смог вспомнить, когда они появились. Конни мог побиться об заклад, что даже невозмутимая госпожа Солльхин на миг растерялась, и напомнил себе: по приезде домой выдать щедрое вознаграждение месьору Гренгену, бывшему наставником принца в умении вести себя при дворе. Вот наука и пригодилась.
Никогда прежде Коннахару Канаху не доводилось в гордом одиночестве представлять Аквилонскую монархию, да еще перед лицом столь диковинных созданий. И пусть голова у молодого человека слегка кружилась, а в ногах порой возникала предательская дрожь, но в своей приветственной речи он ни разу не запнулся. Произнес ее именно так, как следовало – ровным, уверенным голосом, с необходимыми оттенками милостивой любезности и вежливой почтительности младшего по отношению к старшему. Отец, матушка, друзья и учителя могли бы гордиться. Во всяком случае, Конни очень на это надеялся.
Иное дело, что от волнения он почти ничего не видел перед собой, кроме мелькания ярких пятен, и слышал только отдельные слова. Надо полагать, его взаимно приветствовали, выражали несказанную радость и произносили множество обкатанных временем громко звучащих фраз.
Далее, твердо помнил Конни, хозяевам и гостям надлежало проследовать к просторному навесу, разбитому на открытой поляне с видом на озеро и окрестные леса. Госпожа Солльхин клятвенно обещала создать там непринужденную обстановку, подходящую для спокойных бесед.
– О чем ты собираешься говорить – думай сам, – предупредила рабирийка. – Здесь я тебе ничем помочь не могу. Разве дать обычный в таких случаях совет – будь самим собой. Кстати, имей в виду: Драго чрезвычайно заинтригован вашим приездом… и ты можешь воспользоваться этим обстоятельством.
– Непременно, – согласился молодой человек, и, похоже, подходящее время настало. Теперь бы еще собраться с духом и суметь произнести первое слово. Милосердные боги, на что он замахивается, намереваясь вежливо поболтать с существом, каковое, во-первых, не является человеком, во-вторых, если верить слухам, старше него почти в тридцать раз?! Должно быть, Коннахар по юношеской рассеянности оставил умение разумно соображать в замке короны. Или на сторожевой башне Орволана.
Раз так, то терять нечего. Сейчас он самую малость выпьет для храбрости и повернется направо. Там стоит кресло с высокой спинкой в виде древесной кроны, а в нем удобно расположилось создание, владеющее землями, чьи размеры и протяженность не уступают аквилонским провинциям вроде Таурана или Пуантена. Это создание наверняка внимательно изучает его, приходя к каким-то своим выводам, и, возможно, украдкой посмеиваясь над людской самоуверенностью.
Словно научившись принимать самостоятельные решения, рука Конни протянулась вперед и очень аккуратно подхватила со стола маленький хрустальный бокал, наполненный зеленоватой жидкостью. Столь полюбившийся мэтру Делле и Майлдафу-младшему травник, как выяснилось, полагалось пить крохотными глотками, делая между ними изрядной величины промежутки. Тогда вы могли по достоинству оценить горьковатый привкус и уловить появление краткого мига необычайной ясности мыслей.
– Похоже, принц, вам пришлась по душе полынная настойка госпожи Солльхин, – послышался справа низкий, очень спокойный голос, до того серьезный, что это граничило с изысканной иронией. – Впрочем, не увлекайтесь чрезмерно. Как ко всему хорошему, к ней быстро привыкаешь и вскоре начинаешь испытывать прямо-таки неодолимую потребность. Между тем нигде, кроме поместья Рунель, вы ее не отведаете. Секрет принадлежит нашей замечательной хозяйке, и более никому.
Действие напитка потихоньку начинало сказываться, ибо Конни не испытал ни малейшей паники, встретив испытующий взгляд пронзительно-золотистых глаз, похожих на все подмечающие зрачки старой хищной птицы.
– Воистину, сие сожаления достойно, – молодой человек словно со стороны услышал собственный ответ, произнесенный столь же спокойно-ироничным тоном. – Все хорошее, увы, заканчивается слишком быстро. Потому, как советовал Кирквенн Шамарский, поспешим насладиться им в полной мере.
С этими словами он отпил еще один глоток и с облегчением заметил, как на бледном, нечеловечески правильном лице собеседника отразилась – нет, не улыбка, скорее ее мимолетная тень.
