старину веселых девяностых годов прошлого века. Но теперь в фонарях стояли двадцатипятиваттные электрические лампочки. Двор был забетонирован цементом с розоватым оттенком. Повсюду с трех сторон двора из окон, словно прыщи на лице, торчали кондиционеры. Четвертую сторону двора занимала двойная арка с бетонными ступенями. Рядом стояли, уткнувшись в обочину дороги, темные машины, на капотах которых тускло отражались уличные огни. Мимо прошелестела, не останавливаясь, машина.
Паркер приближался к Слиготауэрс прогулочным шагом. Несмотря на ночную прохладу, он был в сером костюме и пестрой рубашке с распахнутым воротником. Он выглядел бизнесменом, занимающимся крутыми делами. Но мог бы сойти и за торговца алкоголем в штате, где объявлен сухой закон. Или за вице- президента автомобильной компании, переманивающей к себе чужих коммивояжеров. Или даже за представителя профсоюза из большого здания рядом с Капитолием. Он мог сойти и за крутого элегантного бизнесмена, засидевшегося допоздна в конторе и возвращающегося теперь домой.
Паркер повернул под двойную арку во двор. Ботинки на каучуковой подошве не издавали никаких звуков. В каждой из трех стен, окружавших его, — дверь. Все двери помечены буквами такого замысловатого шрифта, похожего на рисунок покрытого плющом окна, что разобрать его не было никакой возможности.
Он не знал, какая дверь ему нужна. Но если замедлить шаг, то любой наблюдатель сразу поймет, что он здесь чужак. Поэтому он продолжал спокойно идти к двери под литерой “Б”, находившейся прямо перед ним. Три обрамленные кирпичами бетонные ступеньки вели к металлической двери, покрашенной под дерево. Он открыл дверь с металлической ручкой, какую можно увидеть на дверях школ и театров. За ней половина пролета железной лестницы красного цвета выводила в холл, где ступеньки поворачивали под прямым углом. Так, без всяких усилий, он оказался внутри здания.
Прямо над лестницей стену покрывал двойной ряд металлических почтовых ящиков с прикрепленными к ним табличками фамилий жильцов. Паркер внимательно прочитал их, но не нашел нужной. Он поглядел направо и налево, где в холл выходили двери квартир. Соединяющего все три части здания коридора не имелось. Но вероятнее всего, они соединялись через подвальные помещения. Вернувшись к входной двери, он повернул под прямым углом к ведущей в подвал другой половине пролета. Стены здесь были оштукатурены грубее, а сам пролет освещен тускло. Спустившись, Паркер повернул налево.
В дальнем конце коридора находилась еще одна лестница. Он поднялся по ней и оказался в секции “А”. Тут он обнаружил нужную ему фамилию на пятом почтовом ящике в нижнем ряду — “Мисс Клара Стоппер”. Квартира номер 26. На каждом этаже по четыре квартиры. Значит, нужная ему должна находиться на седьмом этаже. Лифт располагался справа от почтовых ящиков. Паркер вышел на седьмом этаже. Двадцать шестая квартира оказалась слева. Паркер постоял, прислушиваясь, у двери, но так ничего и не услышал. Между дверью и полом он заметил узкую щель, но оттуда никакой свет не проникал. Или не был виден.
Паркер позвонил. Глазка в двери нет, поэтому он остался стоять на месте прямо перед дверью.
Подождав немного, он позвонил еще раз. На этот раз он заметил под дверью свет и услышал, как щелкнула задвижка.
Он нахмурился, пытаясь вспомнить имя, которое Генди использовал для общения с ней. Пит... Пит Касл... вот оно.
Дверь приоткрылась на несколько дюймов, насколько позволяла длина цепочки. Такая цепочка никого, конечно, не может сдержать, но действует довольно раздражающе. В открывшейся дверной щели появилось лицо девушки с заспанными глазами.
Рукой она прижимала халат к горлу, но прическа была в прекрасном состоянии и без сетки.
— Кто вы? Что вы хотите? — спросила она, хорошо изображая голос внезапно разбуженного человека. Сонное бормотание могло бы ввести в заблуждение.
Но прическа ее выдала. Без лишних вопросов Паркер сунул правую ногу в щель, а правой рукой схватил девушку за прядь волос. Дернул и стукнул лбом о дверь. Она попыталась поднять руки и схватить его за кисть, а рот широко раскрылся для крика. Поэтому он еще раз дернул прядь, ударив девушку второй раз лбом о дверь. А после третьего удара та мертвым грузом повисла в его руке, а затем рухнула на пол, оставив часть волос у него в кулаке.
Двух ударов ногой в дверь оказалось достаточно, чтобы сорвать цепочку.
Дверь распахнулась. За освещенным коридором и темной гостиной он увидел еще одну, ярко освещенную дверь. В ее проеме маячил силуэт толстого мужчины. Паркер сразу упал на ковер, пытаясь одновременно достать из кармана пистолет. Толстяк выстрелил, но пуля пролетела поверх головы Паркера. Откатившись к стене, он наконец вытащил “терьер”. Ярко освещенный дверной проем был пуст. Паркер быстро передвинулся, хлопнув дверью в холл и выключая свет в коридоре.
Толстяк подумал о том же. Ярко освещенный дверной проем погас. Вся квартира погрузилась в темноту.
Толстяк знал эту квартиру, а Паркер — нет. Толстяк мог сколько угодно выжидать, а у Паркера не было времени. Толстяк может преспокойно сидеть на месте, стреляя на первый же звук. Или просто ждать, когда Паркер уйдет.
В темноте Паркер нашел лежащую без сознания девушку. Он затащил ее в гостиную и, встав перед ней на одно колено, будничным голосом проговорил:
— Толстяк, послушай меня. От твоего выстрела те, кто чутко спит, сейчас уже проснулись. И подумали, что это был выхлоп автомобиля. Включи свет, толстяк, и выйди туда, где я могу тебя видеть, или я устрою еще больший шум. Я могу завопить женским голосом, толстяк. Затем очень хладнокровно разряжу пистолет в твою девушку. Тогда точно кто-нибудь вызовет полицию. Затем я протру пистолет, брошу его на пол и уйду. На пистолете не будет моих отпечатков пальцев, толстяк. Ничего, что связало бы меня с этим делом. Зато твои отпечатки здесь повсюду. И тебе не отмазаться от убитой женщины. Молчание.
— Ну же, толстяк. Я сейчас завижжу, как женщина.
— Подожди.
Голос был мягкий и звучал откуда-то слева. Не из комнаты.
— Быстрее.
— Свет я не включу, — произнес голос, В нем был легкий акцент, что-то среднеевропейское. — Но мы можем поговорить.
— Не в темноте.
— Будь разумным человеком. Мы заключим компромисс.
— Интересно, какой?
— Совершенно очевидно, что тебе здесь что-то нужно. Иначе ты бы не пришел. В те же время я тебя не знаю. Не могу даже представить, чего ты хочешь. Твое поведение, твои поступки вряд ли похожи на действия взломщика или насильника. Ты пришел или убить меня, или же получить какую-то информацию. Если твоя цель — убийство, мне вряд ли разумно попадать в поле твоего зрения. Если же тебе нужна информация, мы можем обсудить это не менее продуктивно и в темноте.
Пока толстяк говорил, Паркер полз на звук его голоса, осторожно двигаясь по ковру на четвереньках. Когда голос умолк, Паркер замер. Он отвернул голову в сторону, чтобы толстяк не заметил, что его голос звучит ближе.
— Я здесь, чтобы узнать, где находится Пит Касл.
— А-а, — толстяк, казалось, был доволен, что тайна прояснилась. — У него все-таки были помощники.
— Где он?
— В безопасном месте, уверяю тебя. Он цел и почти без увечий. Я бы предложил, между прочим, чтобы ты не подвигался ближе. Ты теперь рядом с входом. А я горжусь умением стрелять. Если ты приблизишься еще и затем по глупости заговоришь, то мне понадобится только один выстрел, чтобы избавиться от тебя.
— Зачем же меня предупреждать?
— Любопытство. Чистое любопытство. Тот же самый мотив, который вынудил меня захватить твоего друга и увезти его сюда, где можно неторопливо допросить.
Наша операция сложная и деликатная. Появление твоего друга стало, вполне естественно, проблемой, осложнением для нас. Мы должны узнать, совпадают ли его цели с нашими. Теперь я обнаружил, что вас двое. А может быть, и больше. Ты мог бы рассказать, чего именно ты хочешь от Кейпора. Если наши цели
