щупальца отступают обратно от ног её двойника за стеклом, высыхают и исчезают, собравшись в одно пятно на стене. Таз тоже восстановил свой прежний вид. Хизер закрыла глаза.
Но когда она снова открыла глаза, то увидела, что пятно на стене не исчезло, хоть и здорово уменьшилось в размерах. Оно продолжало темнеть посреди ржавчины чёрным кругом. Хизер, не дыша, наблюдала за зеркалом.
Пятно начало увеличиваться вновь. Первые отростки-щупальца оторвались от него и побежали по стенам.
- Нет, - простонала Хизер. Неуловимое движение слева заставило её оторвать взгляд от отражения и посмотреть на настоящую стену. Пятно появилось и там. Теперь зеркало не жило самостоятельной жизнью, а отображало реальный ход дел.
Но нет... не совсем. Двойник Хизер, что жил в зазеркалье, начал менять облик. Из-под волос струями закапала кровь, вскоре залившая всё лицо. Кожа на руках и на лице начала отслаиваться, белая жилетка промокла под напором артериальной крови, сочащейся изнутри. Складки юбки прилипли к ногам. Дрожа всем телом, Хизер поднесла к лицу правую руку. Двойник в точности повторил движение, продемонстрировав девушке почерневшую руку с обильно капающей из запястья кровью и длинными обломанными ногтями, которые на глазах отрывались от пальцев.
Сзади щелкнул замок, но Хизер этот звук почти не услышала. Она, как околдованная, водила рукой перед лицом, наблюдая за окровавленной девушкой со слипшимися волосами неопределённого цвета, которая стояла за зеркалом. Она не обращала внимания ни на пульсирующие вены крови, змеёй ползущие к ней, ни на таз, который снова переполнился свежей кровью. До поры до времени двойник копировал все движения Хизер, но потом, видимо, это ему надоело, и он застыл недвижным истуканом, поднося ладонь к щеке. Сквозь пальцы, с которых сползали остатки плоти, на Хизер взирал, шевеля белком, левый глаз двойника, в котором горело желание убивать... и умереть.
Понимание стало финальной точкой, вырвавшей её из пут оцепенения. Хизер развернулась на месте и опять приложилась к двери. На сей раз она была открыта - замок был сломан. Она выбежала в коридор с чувством, что убежала из каменной темницы, в которой её приговорили сидеть до конца жизни. Багровый коридор показался ей безопасным и умиротворяющим. Хизер остановилась, тяжело дыша, посреди коридора. За ней с раздражённым треском захлопнулась дверь палаты.
Больше не буду никуда заходить, заклялась Хизер. Никаких экспериментов с палатами. Слишком опасно. Слишком... Нужно найти выход - просто найти выход, и всё. Если она будет идти прямо по коридору, то куда-нибудь, да придёт.
Куда? Да вот хотя бы к лифту...
Лифт, вопреки ожиданиям Хизер, оказался в рабочем состоянии. Наверное, потому, что в этом мире он питался не электричеством, а чем-то другим. Так или иначе, но когда Хизер нажала на кнопку, чернеющую на кроваво-красном фоне, двери радушно двинулись в стороны. Хизер увидела за ними тесную ржавую коробку, и ей тут же расхотелось заходить в лифт. Cлишком было похоже на саркофаг или гробницу, ждущую своего обитателя. Хотя, с другой стороны, вряд ли был выбор. В трёх шагах дальше в коридоре выросла непробиваемая живая стена.
Разыскав панель с кнопками, Хизер нажала на цифру 1. В ответ она услышала над крышей лифта глухой стук и... ничего не произошло. Лифт не сдвинулся с места. Хизер нахмурилась и переместила палец выше, к цифре 2. Стук сопроводился рокотом заработавшего двигателя. Двери захлопнулись, и лифт начал опускаться вниз. Кабину трясло из стороны в сторону. Сквозь решетчатое окошко проникал ярко-оранжевый отблеск, который напугал Хизер в торговом центре до потери пульса. Но с тех пор многое изменилось. Она теперь не забивалась в угол лифта, не выкрикивала бесполезные мольбы о помощи, а покорно стояла в середине кабины, закрыв глаза, и отсчитывала в уме секунды, двигающие время вперёд, к моменту, когда она выберется из плена этой коробки.
На этот раз путешествие обошлось без сюрпризов вроде радиоприёмников, падающих с потолка. Лифт исправно доставил Хизер до пункта назначения. Двери открылись, и за ними были не ручьи тёплой крови, а вполне безобидный коридор. Грязный и сырой, проржавевший до миллиметра, и вместо пола здесь была натянута железная сетка – но Хизер всё равно испытала облегчение. Её уже серьёзно мутило при виде красного цвета, и она была счастлива видеть почти родные тёмно-оранжевые оттенки.
Было на втором этаже ещё кое-что, заслуживающее внимания. Где-то там, за палатами, звонил телефон.
Хизер ни на секунду не засомневалась, что звонят ей. Она здесь одна – кому ещё звонить? Она вышла из лифта и пошла по коридору, стараясь вслушаться в жизнерадостную трель, которая разносилась по зданию. Кажется, источник звука находился даже не в коридоре, а там, ещё дальше.
Двустворчатая дверь, отгораживающая палаты от служебных помещений, была открыта. С этого места звонок слышался громче – он исходил из одного из помещений в северной оконечности. Здесь стены сменялись несколькими рядами сеток, что делало коридор похожим на часть тюремного комплекса. Не хватало только толпы заключённых, протягивающих через сетку к ней свои хищные пальцы. Впрочем, их легко было вообразить. Дойдя до конца, Хизер увидела две закрытые двери. Трель исходила справа. С тех пор, как она услышала звонок, прошло не менее трёх-четырёх минут, но звонивший не вешал трубку, что говорило о его недюжинном терпении... или знании, что Хизер рано или поздно подойдёт к аппарату.
В комнате стояли продолговатые шкафчики, выглядящие так, что казалось – чуть тронь, и всё развалится к чертям. Хизер догадалась, что в нормальном мире это был гардероб, куда медперсонал складывал одежду и личные вещи. Но на «обратной стороне» не было ни медперсонала, ни людей вообще, поэтому шкафчики пустовали. Впрочем, Хизер увидела, что из-за хлипкой дверцы одного из дальних шкафчиков на пол вытекает красная жидкость.
Телефон звонил в одном из шкафчиков. Однозначно определить, где именно, было трудно, и поэтому Хизер сначала открыла несколько не тех шкафчиков. Когда она наконец открыла правильную дверцу, то увидела внутри, конечно же, телефонный аппарат. Самый обычный, настенный, сородичи которой висят в залах ожидания вокзалов. Чёрная полированная трубка висела сбоку и вздрагивала при каждом звонке. Под кнопочной панелью мигал красный огонёк. Хизер представила лампочку глазом, наблюдающим за ней, и приложила к ней ладонь, закрывая обзор. И тут же каждая из дырочек на динамике корпуса превратилась в крохотный самостоятельный глаз, и они уставились на неё немигающим взором. Теперь наблюдателям стало несть числа. Хизер признала своё поражение и убрала ладонь. Огонёк горел по-прежнему ровно и меланхолично.
Чтобы не терзаться думами почём зря, она сняла трубку. Поднесла к уху, но не успела ничего сказать – её опередил дребезжащий пьяный голос, который запел дурным фальцетом:
- С днём рождения тебя, с днём рождения тебя, с днём рождения, дорогая...
Он запнулся и скороговоркой вывел:
- Ой, я забыл твоё имя. Как тебя зовут?
- Кто вы? – удивлённо спросила Хизер.
Голос рассмеялся во весь голос. Смех его был столь же ужасен, как и пение:
- О, хорошо, спасибо. Так вот... С днём рождения, дорогая Кто Вы, с днём рождения тебя! С тридцать первой годовщиной!
В динамике послышалось громкое бравурное хлопанье в ладони. Судя по редкости аплодисментов, собеседник старался в одиночку. Хизер в ярости вскочила:
- Это вы, Леонард?
Конечно, он, кто же ещё. Большой любитель поговорить по сломанным больничным телефонам. Он заманил её сюда, в это неживое царство, и теперь решил над ней понасмехаться.
Голос, однако же, сказал:
- Леонард? Это имя убийцы, не моё.
