«... жители следовали какой-то странной религии... Они старались вызвать древних богов города...»
«... древних богов...»
Я громко застонал и схватился за голову.
Всё время, с самого начала, я шёл к Абсолютному Пониманию. Собирая правду по клочьям, теряя близких и друзей, но упорно пробираясь через заросли терновников. И желанная цель настигла меня здесь. Я понял всё. Может, понял не я, может, меня ЗАСТАВИЛИ понять – но дела это не меняло. Было слишком поздно. Истина влилась в меня.
Я вспомнил Шерил, напряжённо вглядывающуюся в темноту города сквозь лобовое стекло. Я снова увидел её тонкий пальчик, указывающий на размытую фотографию, когда она говорила: «Где это?». Увидел задумчивую морщинку на её гладком лбу.
Я услышал обрывок только что подслушанного разговора: «Ребёнок, в котором заключена половина души, сейчас чувствует боль... и зов – зов Тихого Холма».
Я увидел себя, склонившегося над картой и рисующего маршрут в Тихий Холм. Увидел, как задрожал карандаш в пальцах, когда я понял, что это те самые места, где мы с Джоанной некогда нашли Шерил.
Увидел блестящий свёрток, лежащий у обочины...
Вот она, желанная правда. Радуйся, Гарри, и торжествуй. Шерил... моя дочь. Она и была той самой, в которой была заключена «половина души». Семь лет назад... да, семь лет назад жители Тихого Холма с ужасом прочитали в газетах о страшном пожаре в доме Гиллеспи. Пожар унёс с собой совсем ещё юную жизнь, жизнь семилетней девочки по имени Алесса. Прискорбный случай. Но такова жестокая реальность. На том все и сошлись. На том и заканчивалась история.
Но была оборотная сторона событий. Продолжение, о котором мало кто знал. После пожара под покровом ночи из дымящихся горячих обломков странные и злые люди вытащили обугленное тело. В Алессе ещё теплилась жизнь... Они отнесли её в госпиталь Алчемилла и спрятали в подвале, где она провела не один год в выжженной пустыне кошмара. Они не лечили её, она была просто нужна им... Но они никак не могли сотворить с ней то, что задумали. Не получалось. Тогда мать девочки поняла, что совершила ошибку. Но понимание пришло слишком поздно. Вторая половинка души Алессы, отделившаяся от неё, когда огонь пожирал тело, была для культа уже безнадёжно утеряна. Она была увезена за десятки миль Гарри и Джоанной Мейсонами. Они дали этой половинке имя – Шерил, – и любили, как свою родную дочь.
Но Далия знала, о чём говорила. Прошло семь лет... и однажды ночью, лёжа в своей кроватке и считая трещины на потолке, Шерил услышала зов. Она не понимала, что с ней происходит, и это её пугало. Болезненно-свербящее чувство подняло её с постели и заставило подойти к окну, туда, где ей в лицо улыбнулась далёкая луна. Шерил увидела пустую улицу, покрытую мраком, редкие огни автомобилей... и город, что находился далеко-далеко от нашего дома. Город, расположенный близ озера Толука.
Зов Тихого Холма.
Шерил вернулась в этот туманный город, чтобы воссоединиться со своей половиной, которая всё эти годы тихо мучилась, прикованная к железной койке. И когда после аварии отец лежал без сознания, она тихонько выбралась и... ушла. Ушла к Алессе.
Спустя семь лет ритуал, проведённый над дочерью Далии Гиллеспи, наконец начал давать плоды.
Только что это за плод?
К сожалению, я знал ответ и на этот вопрос...
Лиза говорила, что ОНИ старались вызвать древних богов города. Я сам слышал слова Далии у койки Алессы, и она говорила о зародыше, хранимом в Алессе и зачатым в огне того бушующего пожара - о том, что пока вторая половина души Алессы не будет найдена, зародыш будет лежать без движения.
Они хотели вернуть его. Вернуть Бога этого города. Который был здесь с незапамятных времён, но теперь ушёл. Я сомневался, что этот Бог способен привнести в наш мир хоть каплю чего-то светлого.
Алесса понимала это тоже. И сопротивлялась, пока могла, метаясь по всему городу, чтобы Шерил не нашла её. Она тоже не хотела воссоединения.
Но хитроумная комбинация Далии сработала отлично. Я сам, собственной персоной, помог женщине поймать дочь и силой отнести туда, куда уже всё было приготовлено для рождения Бога. Туда, где должны были умереть и Алесса, и Шерил. Два убийства я совершил... но, похоже, это было далеко не всё.
Время остановилось. Стены из решёток, окружавшие меня, пали, и я увидел, что стою в тесной комнатке без окон. На столе горела лампа, освещая коллекцию бабочек, нанизанных на иголки, которая висела на стене. Рядом была детская кроватка, аккуратно заправленная. Этажерка с книгами (наряду с «Затерянным миром» и «Алисой в стране чудес» я увидел много старинных книг в бесцветных обложках, на которых были видны странные символы). Шкафчик... Ситцевое платьице, одиноко висящее у кровати. Кто-то грубо раскидал по полу кипу тонких тетрадей, исписанных каракулями. Тут и там валялись игральные карты.
Это была комната Алессы. Самая глубинная точка, сокровищница её внутреннего мирка. Я достиг её. Да, теперь я знал всё. Иначе бы меня сюда не впустили.
Я присел, с содроганием раскрыл первую тетрадь. Корявые рисунки, так похожие на те, что любила делать Шерил. Но мрачные и жестокие. Вот человек с двумя головами... Страшилища, которые мне и не снились. Я вздрогнул, увидев изображение пчелы с человеческой головой, кишащей могильными червями.
Так я и знал. Все эти монстры... Конечно, их не было на самом деле. Их вообразила Алесса и поместила в мир кровавого кошмара, созданный ею.
Нет, подумал я, уронив тетрадь обратно. Не ею. Алесса не главная виновница всего, что случилось... Это ОНИ. Свита Далии Гиллеспи. Те нелюди, которые правили в Тихом Холме, пичкая туристов наркотиками и сжигая маленьких девочек, чтобы вызвать каких-то богов. Из-за них всё и началось.
Дверь, которая была впереди, громко щелкнула, сорвавшись с замка. Я даже не поднял головы. Эта дверь вела к полю Армагеддона. Шерил... Я знал, что она за этой дверью. Не знаю как... но я это чувствовал. И ещё чувствовал присутствие там чего-то очень опасного, даже противного. Может быть, это было то, что они называли «Богом». Но я должен был открыть эту дверь. Достаточно этой ленивой болтовни. «Богом» я не являлся, но собирался спасти её. Нет, не её... их всех. Ради Шерил. Ради Сибил. Ради Лизы...
Я открыл дверь. Длинная лестница вела вниз. И я начал спускаться. Спускался, спускался и спускался... Я чувствовал себя букашкой, ползущей по бесконечной веренице мачты. И ещё я слышал вокруг себя голоса, носящиеся в пустоте. Голос женщины и девочки, которой было тогда всего семь лет. Голоса прорезали толстую ткань времени, чтобы влиться в мои уши.
«Нет! Нет, я не хочу!..», - сквозь слёзы.
«Делай то, что говорит мама», - это Далия. Всё такая же, как и сейчас, две с половиной тысячи дней спустя.
«Нет... Я не хочу делать это!»
«Прекрати, Алесса. Ты же знаешь - то, что ты сделаешь, принесёт всем долгожданное счастье. И тебе в том числе».
«Но, мама... Я просто хочу быть с тобой. Только вдвоём... Пойми, прошу тебя, как ты не можешь понять...»
«О да, я поняла. Возможно, мама и в самом деле была неправа», - от ядовитого ехидства в голосе Далии я заскрипел зубами.
«Мама?» - оживилась Алесса.
«И почему я раньше об этом не задумывалась? Ведь твоё согласие нам совсем не обязательно. Время пришло, нет причин ждать больше... Я могу сделать это сама».
«Мамочка!» - вопль нескрываемого ужаса. Кажется, Далия её куда-то тянет.
«Ма-а-ма!..» - и всё затихло вдали.
Звуки стихли, остался только лязг железных ступенек под ногами. Я шагал дни, ночи, года, прежде чем увидел далёкий свет. Свет рос, превратившись в пылающий факел. Я увидел знакомую круглую решетчатую арену, в центре которой темнела печать Самаэля. Но на этот раз здесь меня ждал не раздельноголовый монстр, а кое-что похуже.
