– Бекки, я знаю, как тебе не терпится выдать меня замуж, но клянусь: Филип Уинболт – последний, кого б я выбрала в мужья! На мой вкус он слишком уж воспитан. И вообще – тряпка.
– По-моему, барышня, вы ошибаетесь. Я согласна, что мистер Уинболт – настоящий джентльмен, но это не значит, что он тряпка. Пусть он не кричит, не бушует, как, бывало, мистер Джозеф, но дела у него идут своим чередом, у него такой взгляд…
– Ох, Бекки! Он – тряпка!
Голос у Аннабеллы был очень звонкий. Когда они спускались вниз, то заметили, что дверь в гостиную, к сожалению, приоткрыта. Вполне возможно, что джентльмен, стоящий у камина, услышал ее последнее замечание.
Аннабелла вошла в комнату и вполне спокойно протянула ему руку. Он вежливо поклонился, а она придирчиво его разглядывала. Его костюм был безупречен. Он снял пальто с пелериной и остался в прекрасно сшитых сюртуке табачного цвета и темно-желтых брюках. Его сапоги были, разумеется, начищены до блеска, и это не смогла скрыть даже дорожная грязь, осевшая на них, пока он ехал в Темперли. Галстук был затейливо повязан, а на лице играла приветливая улыбка. Аннабелла решила, что он не расслышал ее слов, так как наверняка любовался собой в зеркале.
– Мистер Уинболт, чем могу быть вам полезна? – неохотно осведомилась она.
Прежде чем ответить, он внимательно на нее посмотрел, и ей показалось, что глаза у него смеются. Но когда он заговорил, голос его звучал вполне серьезно:
– Вот пришел справиться о здоровье вашего батюшки. Я слышал, ему не лучше.
– Боюсь, что так.
– Можем ли мы с сестрой чем-нибудь помочь?
– Спасибо. Вы очень добры, но не знаю, чем. Он избегает людей, даже меня, а что уж говорить о посторонних… – Аннабелла замолчала, почувствовав свою грубость. – Я хочу сказать, сэр…
– Не беспокойтесь, мисс Келланд. Я все понимаю и уверен, что вы дадите мне знать, если вам что- нибудь понадобится. Но я также пришел сказать вам, что мы с Эмилией проведем Рождество в Лондоне у деда, поэтому несколько недель нас не будет.
– О, как чудесно! Но… я уверена, что… что соседям вас будет не хватать.
– Сомневаюсь, мисс Келланд. Мы еще не успели со всеми как следует познакомиться. Шести недель явно мало, чтобы образовать круг знакомых, а мой дядя умудрился почти со всеми перессориться. Мы только начали наносить визиты.
Ей снова показалось, что он над ней смеется. Не может быть! Лицо у него было совершенно серьезным, Но когда же он перейдет к разговору о сломанной ограде?
– Что ж, сэр, я желаю вам с сестрой весело провести время в Лондоне. – Она помолчала. – Это все, что вы хотели мне сказать?
– Кажется, да. Могу ли я допить вино? Может, и вы присоединитесь ко мне?
От подобного унижения Аннабелла залилась краской. Она проявила недопустимую невежливость!
– О, простите меня! – запинаясь, выговорила она. – Пожалуйста, присядьте, мистер Уинболт. Хотите печенья?
Он улыбнулся, наполнил второй бокал из графина, который Бекки поставила на маленький столик, и протянул его Аннабелле.
– Благодарю вас, но я не могу задерживаться – у меня много дел. Если моя помощь не нужна, то я допью вино и удалюсь.
Он мило улыбался, и манеры у него были приятные, однако Аннабелла почувствовала, что ее поставили на место. Ей это не понравилось. Она натянуто провозгласила тост в честь приближающегося Рождества и… не знала, что сказать еще. Он надел пальто, а она молча наблюдала за ним, затем проводила до двери.
Он стал вежливо прощаться, но Аннабелла его прервала и спросила:
– А как же ограда на четвертом поле? Вы про нее забыли?
– Она починена, мисс Келланд. До свидания.
Он уехал, а она осталась стоять на пороге, уставившись ему вслед.
– Ну что? Вы думаете, он вас услышал? – раздался взволнованный голос Бекки.
– Что услышал?
– Как вы назвали его тряпкой, конечно.
– Разумеется, не услышал. Он слишком хорошо воспитан, чтобы подслушивать. Успокойся, Бекки. Мистер Уинболт с сестрой уезжают в Лондон и вернутся после Рождества, – сказала Аннабелла и выбросила из головы все мысли об этом джентльмене.
Она не была бы столь самоуверенна, если бы услыхала разговор между братом и сестрой в доме Уинболтов.
– Как дела, Филип?
Тот уныло улыбнулся.
– Мисс Келланд считает меня тряпкой, – сказал он.
– Тебя? Тряпкой?! Она с ума сошла.
– Да нет, просто не обучена манерам. Но я не умею вести себя по-другому, хотя знаю, что ее это раздражает.
