— Они там, — промолвила Карли. — Я знаю Дженну. Я даже перестала тревожиться за нее. Отцу известно?
Холт утвердительно качнул головой.
— Когда я говорил Калвину, где вы проведете ночь, я сообщил ему и о том, что отправил на курорт Боба.
— Правильно. — Карли слегка поморщилась. — Кстати, насчет прошлого вечера. Я обычно не…
— Почему бы нам не выбросить вчерашний вечер из головы?
— О, разумеется, — произнесла девушка, вымученно улыбнувшись.
— Пока мы будем дожидаться новостей о наших молодоженах, пойду приготовлю завтрак. — Повернувшись, Холт направился к кухне. Он заметил промелькнувшую в ее взоре обиду. Холт знал, что никогда не забудет ее слова.
— Погодите!
Всего одно слово. Его оказалось довольно, чтобы он остановился. В бледном свете Карли была похожа на языческую богиню. Нет, скорее на колдунью.
— Приготовить завтрак не единственный способ убить время, — проговорила девушка, приближаясь к нему. — Вы не помните, чей черед выбирать? Что мы предпочтем: кухню или постель? Скажите же. Ведь у вас нет кофе…
Стоило заглянуть ей в глаза, и ему стало ясно: ее обуревают те же желания, что и его.
— Карли, вы не понимаете, что творите.
Она улыбнулась.
— Вы совершенно правы. Не имею представления. Скажите мне, что вы желаете. Я схватываю все на лету. — Взяв Холта за руки, она подвела его к камину. — Очередь определенно ваша.
Холт уже не мог уберечь ее и спасти самого себя. Сейчас для него существовала только она.
— Сними одежду, — тихо промолвил он.
Карли медленно сняла свитер. Затем освободилась от брюк.
Пристально глядя на нее, он не промолвил ни слова. Больше всего на свете ему хотелось дотронуться до нее. А вместо этого он смотрел на девушку, пока по ее телу не побежала дрожь.
Ее кожа была белее надетого на ней кружевного шелкового белья. Осиная талия, стройные длинные ножки, о которых он не смел и мечтать…
Карли просунула дрожащие пальцы под бретельку бюстгальтера и сбросила ее с плеча.
У него прерывался голос, когда он произнес:
— Нет. Иди сюда. — Когда она подошла к нему, Холт промолвил: — Коснись меня.
Карли взяла его лицо в ладони.
— Мне хочется, чтобы ты знал: наши отношения не имеют ничего общего ни с моей семьей, ни с компанией. Мною руководит лишь одно: я хочу принадлежать тебе. Только тебе.
Им овладело страстное и неукротимое вожделение. Слова горячили его сильнее женского аромата и даже того блаженства, что сулили ее руки: Карли, проведя ладонями по его груди, засунула их под его свитер. От ее слов и прикосновений он терял голову.
Когда его губы впились в ее уста, все повторилось, как при первом поцелуе: его рот настойчиво требовал больших приношений. Холт был неукротим, и Карли сдалась. Его вожделение передалось и ей.
Они вместе сорвали с него свитер и отбросили в сторону, опустились на шкуру перед камином, и она провела ладонями по его обнаженной спине.
— С первой же нашей встречи я хотела принадлежать тебе, — прошептала она.
— Я тоже жаждал обладать тобой. — Он опрокинул ее на мех.
— Какое-то помешательство, — пробормотала Карли. Она выгнулась под ним, когда Холт осыпал ее лицо поцелуями.
— Да, сумасшествие, — согласился он и впился в ее уста. Его руки медленно гладили ее плоть, касаясь нежной кожи. От его прикосновений по ее телу разливался жар. Его пальцы скользнули на талию, потом по изгибу бедра.
— Не останавливайся.
Карли не верилось, что это произнесла она.
Его рот и руки, казалось, предвосхищали все ее желания, все ее грезы. Всякий раз, когда их бедра соприкасались, все ее существо пронзали горячие стрелы, от которых занималось пламя, грозящее вырваться наружу и поглотить их.
Карли хотела принадлежать ему. Она отчаянно обвила его руками и ощутила бешеное биение его сердца, услышала его прерывистое дыхание, почувствовала его руки, мимолетное, сводящее с ума касание зубов. И отчаяние в его голосе, когда он прошептал ее имя.
Для него не существовало запретных мест. И она хотела того же. Ни одна женщина столь великодушно не дарила себя ему.
Холту не хотелось останавливаться. Его ласки становились все более интимными. Если бы он возжелал быть нежным, ему пришлось бы забыть об овладевшей им страсти. В своей страсти Карли не уступала Холту.
— Я хочу тебя. — Они одновременно произнесли эту фразу. Их руки искали друг друга. Переплелись пальцы. «Только тебя». Их взоры встретились, и в них виделось лишь одно: вожделение.
Это и впрямь какое-то помешательство, подумал Холт, проникая в ее плоть. Удовлетворение, экстаз… не существует такого слова, которое передало бы то, что он испытывал, когда Карли двигалась под ним и их сердца бились в унисон. Отдав все силы, они вместе вскрикнули, и по их плоти разлилось блаженство, уносящее их на небеса.
Они долго не шевелились. Холт лежал неподвижно, положив голову на ее грудь. Из-за Карли он потерял не только самообладание, но гораздо больше — какую-то часть себя.
В квартире стояла такая тишина, что он слышал биение ее сердца, ее дыхание. Ему хотелось остаться так навеки.
Наконец Холт, обретя силы, поднял голову и посмотрел на нее. Глаза Карли были закрыты.
— Прекрасный выбор, — проговорила она тихо.
Холт засмеялся и, перевернув ее, положил на себя.
— Пожалуй, ты согласишься, чтобы отныне я принимал все решения вот так.
Скрестив руки на его груди, Карли с улыбкой посмотрела на него.
— А я так не думаю. У нас же имеется соглашение. Сейчас выбираешь ты, а в следующий раз — я. Помнишь?
— Смутно, — тихо промолвил он, проведя ладонью по ее боку, а затем обратно к соску.
Под его рукой бешено стучало ее сердце. Они оба ощущали его биение.
— Думаю, мне стоит оспорить: то, что произошло между нами, вовсе не обоюдное решение и никак не мой выбор, — произнес Холт. Коснувшись ее щеки, он привлек ее к себе.
Не в силах противиться, Карли поцеловала его.
— Споры исключены. Тебе известно, куда они заводят.
— Если позволишь, я покажу тебе дорогу, — промолвил Холт, вновь впиваясь в ее рот.
Она едва вымолвила:
— Нет уж. Я и сама могу.
Глава девятая
— С лыжного курорта нет новостей? — осведомился Холт, входя в кабинет Калвина.
— Ни зацепки, — проворчал тот. — Какой смысл держать охрану, коль она не справляется с порученной работой?
— Еще рано. Только начало десятого. Если Дженна с Лансом там, они, вероятно, зарегистрировались под вымышленными именами. Надо время, чтобы кто-нибудь признал их на фотографии. — Холт налил себе
