Девушка вышла из ванной комнаты — обвитая тонким полотенцем, свежая, первозданная, будто только что сотворённая из солнечных лучиков, вкуса апельсина и ароматов сада за окном. Осёл поперхнулся минеральной водой.
— Ну а теперь, если тебя устраивает мой ответ, давай немного согрешим! — Вася присела к нему на колени и приблизила губы.
И длился поцелуй вечность, и смешивались во рту сладострастные соки, и рушились представления вытхуянца о том, что в любви духовное несоизмеримо важней физического.
— Да, забыла самое главное! — Вася на мгновение прервала поцелуй. — Будьте осторожны! Отец наверняка что-то задумал!
В зале приёмов официант разносил шампанское. Бегемот принимал нудные поздравления от Жи- раффа.
— Ну, как я тебе? — тихо спросил губернатор у Хомякова.
— Лучше не бывает, Михал Михалыч! Вы прирожденный артист, вам бы в Голливуд! И вообще, у вас столько талантов, я каждый раз поражаюсь! Я считаю, первый этап нашего плана удался!
Рядом материализовался Зебр. У него в руках был не только бокал, но и целая бутылка шампанского.
— Какой человек! А каких людей воспитал! — сказал он, показывая на Бегемота. — Миша, ты попал… — Зебр отхлебнул шипучего напитка, — в самую в точку!
— Не сомневаюсь! — Губернатор улыбнулся сквозь муки болезни.
— Эх, дайте срок, детишечки, мы тут у вас запросто коммунизм построим!
Зебр испарился. Хомяков наклонился к уху губернатора:
— Всё скоммуниздят, что только можно, и ноги сделают в свою Вытхуяндию!
Михал Михалыч скрыл улыбку кулаком, будто кашляя.
Глава 8. Правила поведения за «шведским» столом
Главная забота нашей Фемиды — глубина карманов её хламиды.
Короче: совсем ещё утром, у въезда на парковку морвокзала стряслось неожиданное. Появился длинный, как вагон метро, лаково-чёрный авто с тремя рядами включённых фар. Из динамика машины сердито крякнуло, и прохожие шарахнулись врассыпную.
Многие забыли, куда шли, сгрудились в толпу: «Олигарх какой-нибудь? Наркобарон? Киркоров?», а местные в момент признали один из лимузинов губернатора, и с радостной ухмылкой приготовились лицезреть своего сюзерена.
Но из автомобиля сначала выпал какой-то длинношеий, потом выскочил такой ушло-полосатый, зорко огляделся, прежде чем распахнуть самую заднюю дверь, а затем высадился владелец безразмерного живота с дымящейся сигарой в зубах. По толпе пробежал слушок: это председатель какого-то совета, наверное, олимпийского — его по телеку показывали. да нет, это кажется новый губернатор, вроде того.
А вытхуянцы уже спешили по пешеходной набережной в направлении аквапарка. Туристы с экскурсоводом, те же танцующие папуасы, снующие веломобили с шашечками такси. И везде майки с эмблемой предстоящей Олимпиады.
По улице провели большого африканского слона. Вскоре вытхуянцы наткнулись на чудовищных размеров кучу, которую без сомнения наделал тот самый слон. Их изумлению не было предела.
— Ни фига себе! Вот это и называется сходить по-большому! — отреагировал Зебр.
До аквапарка было ещё далеко, а Бегемот уже запыхался.
— Сто долларов тому, кто донесёт его императорское величество до аквапарка! — сообщил полосатый.
Желающих почему-то не нашлось.
— Зайки мои, давайте поедем на веломобилях? — предложила Белка.
— Ну, не зна-а-аю! — засомневался Жирафф. — Наверное, дорого!
— Чего ты все жмёшься? — грудью наехал Зебр. — Минфин ты наш недоделанный! Делов-то на копейку! Нам уже Мерседесы себе пора заказывать бронированные, а ты всё снег прошлогодний скирдуешь!
— Ну хорошо-о-о, — нехотя согласился советник, — но арендуем только оди-и-ин веломобиль, для Председателя…
Юноша на веломобиле оглядел весомые формы Бегемота и назначил двойную цену, в надежде отпугнуть негабаритного пассажира. Но не тут-то было. Председатель, не торгуясь, при помощи Осла и Жираффа вскарабкался в разом осевшую коляску и надменно бросил рикше:
— Трогай!
Юноша приналёг, но не смог даже тронуться с места. Он обозлился, поднажал на педаль всем весом, но всё равно оказалось недостаточно.
Зебр ухохатывался.
— Эй, студентик бывший, подтолкни! — высунулся из коляски Бегемот.
Полосатый чертыхнулся, но не посмел перечить. Он размялся, затем упёрся плечом в заднюю часть коляски и надавил. Но и это ни к чему не привело.
— Зебр, ты дурак! Кто же так толкает! — вмешалась Белка и принялась помогать.
Жирафф и Осёл присоединились к ней.
Наконец, коляска сдвинулась с места и нехотя покатила мимо магазинов и кафе. Вытхуянцы толкали что есть мочи, взмокший юноша-рикша крутил медленно проворачивающиеся педали, перенося всю тяжесть тела с ноги на ногу, а прохожие смеялись и показывали пальцем.
В аквапарке Белка расположилась в сторонке и, чуть посомневавшись, скинула лифчик. Вскоре она окликнула Зебра:
— Эй, пупсик, принеси мой крем!
Иногда полосатому не нужно было повторять дважды. Через секунду он был уже рядом с тюбиком крема в руке.
— Тебя намазать, малышка? — спросил он, скрывая свой алчный взгляд под солнцезащитными очками.
— Я сама. Спасибо! — ответила рыжая тоном, не оставляющим сомнений, что презентация её прелестей закончена.
Зебр огорченно ковырнул ногой песок.
— «Спасибо» в кровати не приласкаешь! Как насчёт маленького плезирчика?
Белка только продемонстрировала средний палец руки.
— Ты пойми, крошка! Мне ухаживать некогда! Ты привлекательна, я чертовски привлекателен — чего зря время терять?!
— Зебр, ну ты и зануда! Тебе легче отдаться, чем объяснять, почему не хочешь этого делать!
Солнцепёк кочегарил беспощадно. На раскалённой гальке можно было рыбу-гриль забацать. Видимо, где-то там наверху, в божьей котельной, чумазые черти-гастарбайтеры наперегонки подбрасывали в топку угля.
Жирафф пошел купаться. Народ изумленно оборачивался на его трусы по колено в ромашках. Вскоре он плыл вдоль берега, яростно размахивая руками.
