Разговор окончательно съехал на бизнес. Особого перчику добавил диспут о различных коммерческих направлениях, которые приносят наибольший барыш. Лебедь виртуозно поддерживал беседу, поскольку разбирался, казалось, во всем, о чем только ни заходила речь, – от эффективности складского бизнеса до действенности рейдерских атак. Вскоре мужчины перешли на «ты». Настя заметно скучала, но старалась не подавать виду.
Спустя час, развалившись на итальянском диване перед домашним кинотеатром, Рафаэль и Настя потягивали номерной коньяк «Rеmy Martin 1724-1974» за 1’500 долларов.
– Вот если ты такой крутой финансист, скажи мне, как лучше всего обналичивать деньги? – вдруг спросил Рафаэль, приглушив звук аудиосистемы домашнего кинотеатра.
– А в чем, собственно, проблема? – пожал плечами Лебедь.
Рафаэль:
– А в том, что банк, с которым я на эту тему сотрудничаю, уже восемь процентов за обнал требует! Представляешь? Нет, конечно, в Интернете есть предложения и подешевле, но как-то стремновато с незнакомыми конторами завязываться...
Александр:
– Восемь процентов?! Это смешно! Таких цифр не существует!
Рафаэль:
– Так что ж, меня разводят? Вот гондоны!
Александр:
– Похоже на то. Я, конечно, этим не занимаюсь, есть дела поважней, но друзьям, по мере необходимости, иногда помогаю...
Рафаэль:
– И сколько ты с них берешь за услуги?
Александр:
– Себе я ничего не беру, клянусь! Для меня это в любом случае несущественные суммы. Только непосредственные расходы...
Настя с удовольствием поглядывала на Лебедя – трезвого, подтянутого, блистающего светскими манерами и изощренным умом.
Рафаэль:
– И все же?
Александр:
– Ну, для тебя постараюсь сделать процента два.
Белозёров едва не подпрыгнул, а Настя подавилась глотком коньяка.
Рафаэль:
– Не может быть! Дастиш фантастиш!
Александр:
– Гарантирую!
Рафаэль:
– Это каким же таким образом? Или это тайна?
Александр:
– Для близких друзей у меня нет тайн. Смотри: ты по «левому» договору посылаешь деньги на некое юрлицо, которое я контролирую. Это юрлицо выдает кредиты якобы своим сотрудникам, разослав деньги на их банковские карты. При этом владельцы счетов, естественно, бомжи и алкоголики. Мой человечек, у которого на руках все эти карты с паролями, быстро пробегается по банкоматам и снимает под ноль высланные деньги. Вся операция занимает два дня. Один процент идет держателям счетов и один – моему помощнику (скажем так, на новые ботинки)...
Откровенность, с которой Лебедь раскрыл свою схему получения из безналичных подотчетных денег «черного» нала, заметно тронула Рафаэля. Да и сама схема выглядела, по крайней мере на словах, до гениальности простой и совершенной.
– А эти бомжи и алкоголики не сдадут? – все же поинтересовался Белозёров.
Александр лишь вежливо усмехнулся:
– Они ничего не знают, и у них на руках не остается ни единого документа. Они лишь общались с неким Петей, который предложил им немного подзаработать...
Новоиспеченные друзья говорили об обналичивании довольно долго. Полуторатысячедолларовый коньяк постепенно исчез (в основном в терпеливом желудке Рафаэля). Настя с восхищением смотрела на любовника, который в считанные часы превратил незнакомого человека в лучшего друга. Ей уже мерещились бесконечные сексуальные оргии наедине с этим светловолосым идальго, арендованная вилла на Мальдивах на берегу океана, утонувшая в рослых пальмах и буйном цветении, и крупные бриллианты в белом золоте.
Наконец Рафаэль пьяно воскликнул: «Ошеломиссимо!» – и тут же предложил Александру пробную сделку на три миллиона рублей. Лебедь преспокойно согласился.
ГЛАВА 20
В следующий раз, когда я заявился к г. Миронову, он принял ролик «
Со своей стороны я в ярких красках поведал хозяину кабинета недавний случай – про женщину, которая, насмотревшись проникновенной рекламы, заказала у нас жутко дорогое массажное кресло. Ей доставили товар в течение пары часов, а вечером притопал с работы муж и до такой степени отдубасил свою женушку, что она угодила прямиком в реанимацию Склифа – Институт травматологии и неотложной помощи им. Н. В. Склифосовского, Сухаревская площадь, дом 3. Оказалось, что «домохозяйка» не только потратила на покупку все семейные накопления за несколько лет, но и влезла в сумасшедшие долги. Мой высокопоставленный собеседник долго, взахлеб смеялся, даже удостоил меня звания «короля лохотрона».
В конце встречи Миронов внезапно обдал меня своим гипнотическим взглядом и безжалостно спросил:
– КАКИЕ У ТЕБЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ЛАЙМОЙ? Только говори честно, не держи меня за тупоголового питекантропа!
Я выпучил глаза и возмущенно скривил губы, одновременно пытаясь сообразить, где я накосячил. Если он что-то прознал про нас, сейчас он меня линчует. Однако на дубленом лице телебосса я различил отблески подвоха и тогда ответил ему со всем пьяным пылом, на который был способен:
– Сергей Львович, я вас умоляю, какая Лайма?! Я похож на самоубийцу?! У меня жена, любовница, налоговая и каторжная работа, из-за которой почти не стои?т!!!
– БЕЛАЗЁРАВ! Успокойся, твою мать! Еще Антуан де Сент-Экзюпери (1900–1944) сказал:
– Извините, Сергей Львович! Погорячился. Больше не повторится.
Только сейчас я заметил на одной из стен появившийся плакат, на котором был изображен разведенный питерский мост. Внизу я прочитал размашистый призыв:
Я рассмеялся. Миронов прищурился и скривил рот, обозначая улыбку.
Спустя неделю, ближе к вечеру, в моем кабинете появился Александр Лебедь. Он поспешил выложить на стол три миллиона рублей, которые я отправил ему два дня назад безналом (естественно, за минусом двух процентов). «Это просто невероятно!» – скажете Вы. Я, изумленный до крайности, сердечно поблагодарил его за помощь и даже предложил в субботу отдохнуть вместе на моей даче: шашлык, бассейн
