оскорбленным взглядом. После утонченных конфигураций Вики эти необтесанные формы навевали уныние...
Конечно, выступать перед толпой нищих гоблинов мне сегодня особенно не в масть, меня ждали дела совершенно другого порядка. Но выхода не было: еще пять-десять минут – и будущие «воротилы рекламного бизнеса» поднимут мой офис на вилы. Я бросился в свой кабинет, где допил из бутылки остатки вчерашнего «Smirnoff» (
Завидев меня, личность явно категоричную, зверинец нехотя притих. Я проследовал вперед и предстал перед пятьюдесятью парами глаз во всем своем «креативном» сиянии. Они, эти ощетинившиеся ежики, прожорливо разглядывали меня, а я их: 75% – мужского пола, 75% – до двадцати пяти лет и 75% – приезжих. Типичный социологический разношерст для приглашенных на собеседование по поводу работы «партизаном», то есть рекламным агентом. Я знал эту подрывную публику: если в первые тридцать секунд они не признают во мне вожака, то порвут меня на бифштексы и сожрут.
Мои девочки были уже здесь: Марта собиралась «стенографировать», Тамара же приготовилась проецировать с ноута на натяжной экран необходимый презентационный материал. Я порадовался увиденному. За время совместной работы мне кое-как удалось расшевелить этих блаженных дурочек, хотя изначально я считал их никчемными гусеницами: работали чрезвычайно медленно и все время хомячили какую-то зеленую диетическую дрянь.
Пауза немного затянулась. Я выбирал «жертву», которая мне понадобится для того, чтобы подчинить себе собрание. Это должен быть мелкий хам, крикун-губошлеп и неубедительный авторитет, слегка агрессивный, но совершенно неопасный. Впрочем, я зря утюжил взглядом задние ряды – перед самым моим носом расселся, вытянув в стороны ноги в запачканных кроссовках, ухмыляющийся Хm и потягивал из бутылочки минералку, приготовленную для моего утомленного сушняком желудка матамарами. Опять я остался без минералки!
Как-то, несколько лет назад, я поручил Марте, которая окончила курсы «слепой» машинописи, «протоколировать» такое же мероприятие. Иногда, выступая перед рекламными волонтерами, мне удавалось в пылу азарта извлечь из своей проспиртованной башки кое-какие занимательные вирши, и однажды я решил, что не грех было бы их фиксировать. Просмотрев первые записи секретарши, я в целом остался доволен, но попросил ее регистрировать не только мои слова, но и реплики из зала. В следующий раз Марта поправилась, но я опять закопался в нюансах. Мне, видите ли, требуется знать, кто конкретно посмел подать голос: мужчина или женщина, какого возраста и что из себя представляет. Моя «гусеница», естественно, «зависла», как нелегальная копия Windows, – это оказалось чересчур для ее IQ – и тогда я набросал нехитрую схемку. «Смотри сюда, – сказал я, показывая ей листик со своими почеркушками. – Разных людей мы обозначаем любой латинской буквой – например X, Y и Z. “M” английское – значит мен, мужчина, мужского пола, а “w” – вумен, женщина. Какой язык в школе учила? Далее пишешь примерный возраст. Вот я, например... – и я нацарапал на бумажке: “Xm/25”. – Поняла?» – «Да, поняла! – обрадовалась Марта, но чуть погодя наморщила переносицу: – Но как написать, что за человек? Это же одной цифрой не обозначишь?» – «Почему не обозначишь? Очень даже обозначишь! Просто оцени человека на глазок по школьной пятибалльной шкале», – и я тут же накидал ей уморительную табличку.
«А вот как я изобразил бы тебя...» – Я начертал: «Xw/21/5+». Марта просияла...
С тех пор я наслаждался собственной векторной системой оценки разнообразных рекламных существ, да и всех остальных сапиенсов тоже, а однажды подловил себя на мысли, что смотрю уже сквозь людей, не замечая их неповторимой индивидуальности, воспринимаю человека не более чем бездушный пояснительный код: X... Y... Z...
Рафаэль:
– Извините, можно бутылочку?
Xm/23/2 (мужчина, 23 года, вирус), которого я наметил в жертву, протянул мне уполовиненную бутылку, сопроводив сие приблатненным оскалом и наглым восклицанием:
– Удолбались мы здесь тебя ждать!
С этими словами он обернулся к присутствующим с видом незаурядной личности: мол,
В следующее мгновение я вылил на него остатки минеральной воды и преспокойно поставил пустую бутылку на вспомогательный столик.
– Убирайся, в твоих услугах мы не нуждаемся. Вон!
Xm, естественно, обалдел. Он вскочил, гневно смахнул со лба воду и собрался было задать мне жару, но я принял бойцовский вид и поспешил бросить матамарам:
– Охрану пригласите!
Вражина матернулся, пообещал отомстить, но поспешил ретироваться и даже аккуратно прикрыл за собой дверь.
– Первое правило рекламного агента нашей компании, – объяснил я оцепеневшим свидетелям происшествия, – ТЕРПЕНИЕ! Я понимаю: вы устали ждать, – но если вы захотите у нас работать, вам придется ждать, ждать и ждать. Это вам принесет деньги, деньги и еще раз деньги!
Сборище зашевелилось, последовало несколько согласных кивков. Впрочем, большинство продолжало меня ненавидеть. Пробиться к их сердцам будет непросто.
– Теперь поднимите руку те, кто из вас уже работал рекламным агентом.
Двое откликнулись – холеные, успешные, – не скрывая в манерах своего превосходства перед остальными.
Рафаэль:
– Вы можете быть свободны. Мы не нанимаем рекламных агентов, мы их обучаем! Пошли отсюда!
Незадолго до этого я посмотрел фильм «Бойлерная» с Беном Эффлеком, откуда и дернул последнюю фразу. Она для меня несла особый смысл...
Дьявол, перед глазами все как в тумане!
– И последнее, прежде чем я начну... Встаньте, пожалуйста, те, кого прислали сюда шпионить наши конкуренты... Это шутка!
Будущие «попугаи» заулыбались, расслабились – мне все-таки удалось сконцентрировать их внимание на кончике своего озорного языка. Я с облегчением скинул пиджак, шагнул вперед и принял свойственную мне в таких случаях позу «я памятник себе воздвиг нерукотворный».
– Итак, вам требуется усвоить главное. Вы пришли сюда не штаны просиживать и не в зарплатных ведомостях расписываться. К черту оклад, отпуск и пенсионные накопления! Вы вообще пришли сюда не работать. ВЫ ПРИШЛИ СЮДА СРАЖАТЬСЯ! Не зарабатывать, а становиться МИЛ-ЛИ-О-НЕ-РА-МИ! Чувствуете разницу? Хотите с 9 до 18 и маленький, но твердый оклад? Хотите всю жизнь толкаться в метро, изучать в супермаркете ценники, копить бонусы на карте «Малина» и снимать комнатку в пригороде за половину своего заработка? Тогда вы перепутали двери, валите отсюда: вам на «Титаник», а наш корабль отправляется в бухту Радости! Только если вы уйдете, вам никогда не держать в руках свой личный МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ и никогда не говорить любимой: «Милая, я так устал от всех этих покупок – машина, квартира, дача... – может, нам расслабиться от всего этого где-нибудь в Пунта-Кана или на острове Бора- Бора?..»
Размещая в Интернете, в газетах и на кабельных каналах рекламные объявления о приеме на работу, мы всегда поступаем честно. Мы не пишем, как все: «
В Древнем Риме строились специальные стены – «альбомусы», которые покрывали известкой, делили на прямоугольники и заполняли объявлениями, написанными углем или пурпурной краской. Владелец такого «альбомуса» тоже использовал «партизан» за долю от прибыли. То же самое можно сказать о финикийцах и их «наскальной» рекламе, о «политической» рекламе в Помпее и о древнеегипетских «рекламных»
