— Я бы вам сама все это сказала бесплатно, — сказала я, поморщившись оттого, что та косточка, что была в моем бюстгальтере, врезалась мне в тело. — Эти косточки — пыточные орудия современных американских женщин.
— Были, — сказал Уилл. Он нежно вертел бюстгальтер в руках. — А теперь все изменится. — Он игриво бросил бюстгальтер мне на колени. — И этот малыш совершит революцию.
— Где вы его раздобыли? В Шри-Ланке? Вы за этим туда ездили?
— Вы не поверите, — сказал Уилл и скрестил руки на груди. Эта поза шла ему до неприличия.
— А вы рискните.
— Не в Шри-Ланке, не в Гонконге, не в Нью-Йорке. Даже не в Атланте. Эти бюстгальтеры делают прямо здесь, в нашем маленьком Мэдисоне, штат Джорджия.
— Вы правы. Я вам не поверила. Вы хотите сказать, что нашли его ночью в капусте?
— Я не стал бы называть доктора Сью бюстгальтерной феей, — сказал Уилл. — Скорее бюстгальтерным гением. И она живет здесь, в Мэдисоне.
— Никогда о ней не слышала, хотя всю жизнь здесь прожила, — сказала я.
— Доктор Сью только год назад сюда приехала, — сказал Уилл. — Они с мужем живут себе потихонечку, кстати, недалеко отсюда. У них маленькая ферма. Держат несколько кур, несколько овец и, конечно, выращивают немного хлопка.
— Конечно?
— Доктор Сью специалист по текстилю. Профессор на пенсии. Преподавала в колледже. Она и изобрела этот каркас. С тех пор как ушла на пенсию, посвятила себя целиком этому своему изобретению. Как только у нее оказалась сверхлегкая и сверхтонкая проволока с нужной упругостью и плотностью, она отправила ее одной из своих коллег в колледже, и они поставили перед некоторыми своими дипломниками задачу найти ей применение. Одна из женщин предложила использовать эту проволоку при проектировании нового вида бюстгальтера. И тут на сцене появился я.
Я разгладила бюстгальтер у себя на коленях, пристроив коленные чашечки по назначению. Мне хотелось получше разглядеть ткань.
— Как, скажите, вы обо всем этом узнали?
— Так же как слепая свинья находит желуди, — сказал Уилл. — Сразу после того, как я купил фабрику, я приехал сюда в воскресенье, чтобы перевезти в свой офис кое-какое барахло. Доктор Сью проезжала мимо, увидела мою машину на стоянке и остановилась, чтобы поболтать.
— И тут она, кстати, не забыла упомянуть, что изобрела новый каркас для бюстгальтеров, — усмехнулась я.
— Собственно, так оно и было, — подтвердил Уилл, не замечая моего сарказма. — Я хочу сказать, что вначале я увидел в ней пожилую восточного вида даму в мешковатых шортах и в платке на голове. Я подумал, что она ищет работу швеи. Потом она говорит мне, что она специалист по текстилю, и спрашивает меня, что я собираюсь с этой фабрикой делать. Говорит, что один ее сосед раньше тут работал и сказал, что на фабрике наступили тяжелые времена. Ей неприятно было об этом узнать, потому что, как выяснилось, она получала небольшой грант на исследования от «Лавинг кап», еще, когда фабрикой владели Гартвицы, а она была студенткой-дипломницей в колледже.
— И вот она продает вам волшебный бюстгальтер в обмен на пригоршню золотых монет, — сказала я.
— Она думала, что найдет общий язык с кем-то из тех, кто занимается бизнесом в ее области. Ведь здесь в округе было немало швейных предприятий, — сказал Уилл. — Мы — последние, кто остался. И просто так оказалось, что наша фабрика как раз возле, дороги, что ведет на ее ферму.
— И она ненавидит бюстгальтеры с косточками, — сказала я.
— Я бы не стал этого утверждать, — сказал Уилл, — но по тому, как доктор Сью выглядит, я не думаю, что она носит корсеты с китовым усом для утяжки. В ней веса от силы фунтов восемьдесят.
— Так откуда вы раздобыли этот бюстгальтер? — повторила я свой вопрос.
— Я подписал лицензионное соглашение с колледжем, — сказал Уилл. — Затем я вошел в учредители завода в Южной Каролине, на котором скручивают проволоку, и еще одной фабрики в Дотане, штат Алабама, где умеют делать вот эту ткань. Вот этот бюстгальтер — первый, который сшили на фабрике в Шри-Ланке.
Я протянула ему бюстгальтер.
— Если его делают в Шри-Ланке, что будет с нашей фабрикой? Как это поможет добрым старым рабочим Мэдисона, штат Джорджия?
— Я знаю, что делаю, — упрямо заявил Уилл. — Это спасет компанию.
— Точно спасет? — спросила я, окинув взглядом потрепанный временем офис. — Уилл, я тут работала несколько лет назад, когда «Лавинг кап» был знаменит. Тогда бренд «Лавинг кап» звучал гордо. Мы работали в три смены, и у нас даже была маленькая дочерняя фабрика на южной границе страны. Оператор швейной машины мог заработать семь долларов в час. Это были большие деньги. Но вес изменилось. Компания не смогла удержаться на плаву. Те бюстгальтеры, что вы сейчас делаете, просто издевательство. Как вы все собираетесь здесь изменить вот так — раз и готово?
— Мы станем другой компанией, — сказал Уилл. Он наклонился вперед, и глаза его горели. — Имя то же, но продукция совсем иная. Мы будем меньше, мобильнее, экономнее.
— Меньше, чем сейчас? Разве такое возможно? Эта фабрика и так похожа на дом с привидениями.
— Я не это подразумеваю под словом «меньше», — сказал Уилл. — Мы собираемся переоснастить фабрику. Полностью. Мы все эти годы делали хлопчатобумажное белье. Теперь мы переключимся на ТРР.
— ТРР?
— Ткани ручной работы. Мы производим и раскраиваем ткань здесь, но бюстгальтеры в основном будут шить за границей.
Махони заметил, каким несчастным сделалось мое лицо.
— Это жизнь, Кили. Мы не можем завоевать рынок, если будем все операции производить здесь, в Мэдисоне. Но кое-что сделать мы можем. Мы можем ткать кружевную ткань здесь, в Штатах, и мы можем здесь производить раскрой. Большая часть сборочных операций будет делаться в Шри-Ланке, но затем наши изделия будут возвращаться в Штаты. Мы будем производить достаточно работ, чтобы на продукцию можно было нашивать ярлыки «Сделано в США», и тогда мы снова вернем завод к жизни, и продукцию мы будем выпускать отменного качества.
— Похоже, вы все уже решили, — сказала я.
— Не все, — сказал Уилл. — Не в долговременной перспективе. Нам придется закупать новые станки, и я надеюсь, что штат нам поможет с сокращением налогов. Нам надо будет переучить рабочих, чтобы выполняли новые операции, и, увы, те, кто не сможет переучиться, вынужден будет уйти. И еще вы.
— Я?
— Вы мне нужны, — сказал Уилл. — Вы мне нужны для того, чтобы скорее сделать дом. Не могу же я всю жизнь спать в офисе. У меня спина болит от этого дивана, и мисс Нэнси странно на меня смотрит, когда заходит утром. Не думаю, что она одобрительно относится к тому, что я тут живу.
— Она не одобряет много из того, что вы делаете, — сообщила ему Махони. — Она полагает, что вас посещают несколько вздорные идеи.
— Вздорные! — Уилл засмеялся.
— Но если вы заставите эту фабрику работать и таким образом не лишите работы и Нэнси, то завоюете себе надежную опору в ее лице. Она за вас горой станет.
— А вы? Вы на моей стороне? Когда вы сделаете дом пригодным для жизни?
— Вы назначили мне срок к Рождеству, — напомнила ему я.
— Мне надо въехать в него еще раньше, — сказал Уилл. — Дом, в котором размещалась бывшая котельная, будет готов для того, чтобы я мог туда переехать в пятницу — из нее сделали что-то вроде гостевого домика. Сегодня там кроют крышу. Заканчивают крыть, а к пятнице там будет уже ванная и все прочее. Из мебели пока нужно только самое необходимое. Как скоро вы сможете раздобыть для меня кровать, стол и пару стульев? И несколько источников света. И еще телевизор, — добавил он. — Чтобы я мог смотреть спорт по ночам.
