реакцию друг друга на то, что я привела на пикник своего бывшего жениха.
— Уммм! — сказала Стефани, нарушая минуту молчания. — Что это за божественное блюдо ты принесла, Кили?
— Запеканку с зеленью, — гордо ответил за меня Эй-Джи. — Старинный семейный рецепт.
— Чьей семьи? — протянул Уилл.
— Моей, — сказала я твердо, в то время как Стефани запустила ложку в горшок. — Там зелень, овсянка, свиные шкварки и Стефани со стуком уронила ложку на столешницу.
— И еще сыр пармезан и наполовину уваренный куриный бульон, — добавила я. — А вы что принесли, Стеф?
Уилл поцеловал Стефани в макушку.
— Она привезла кое-что из самой Атланты, — сказал он, кивнув в сторону элегантного серебряного блюда на столе.
— Перестань, Уилл, — запротестовала Стефани. — На самом деле там нет ничего особенного. Просто немного кускуса, зажаренного с красным перцем и луком-шалотом, — скромно сказала Стефани.
Я нашла ножницы и принялась резать стебли цветов, что принес Остин.
— Я все тут поправлю, — сказала я, — а ты помоги Эй-Джи расстелить дорожки.
— Идет, — сказал Остин.
— Ладно, — сказал Уилл, несколько смущенно оглядываясь по сторонам. — Я оставлю тебя в покое и посмотрю, что делается снаружи. Пошли, Стеф?
— Конечно, — сказала Стефани, следуя за ним к двери заднего хода. — Пойдем, Эрвин. Мамочка покажет тебе лошадок. — Такса бросилась к двери.
Я обрезала стебли у маргариток и цинний и ставила их обратно в контейнер, когда ко мне сзади тихо подошла Нэнси.
— Я насчет того шоу с блюдом, приготовленным Стефани, — сказала она громким сценическим шепотом. — Смотри, что я только что нашла в корзине для мусора. — Она протянула мне находку. — Пакет, в котором дают еду навынос в «Итуи» — магазине в Бакхеде, ставшем излюбленным местом свиданий сладкой парочки.
Мы обе рассмеялись.
— Ну что же, Стефани никого не обманывала. Она действительно привезла свою стряпню из Атланты.
— Он занимается скупкой бриллиантов, ты в курсе?
— Неужели купил обручальное кольцо?
— Нет, — призналась Нэнси. — Серьги. Но до обручального кольца тут недалеко. В любой момент у нее на руке может это колечко с бриллиантами появиться. И у него тоже. Прямо у нас под носом.
Убедившись, что все идет как надо, я вышла из дома, чтобы отнести запеканку на стол под тент. Народ быстро заполнял поляну. К трем часам здесь было по меньшей мере полсотни народу.
Забавно было видеть всех этих людей, жизнь которых была так или иначе связана с «Лавинг кап». За эти месяцы я то и дело заезжала на фабрику, но видела там лишь горстку людей, куда меньше, чем сегодня. Народ толпился вокруг столов, охал и ахал по поводу дома, и все они казались мне одной большой семьей. Если до сих пор мне доводилось встречать в основном клерков-мужчин, то сегодня здесь были в основном женщины — надо думать, швеи, которые долгое время находились без работы. Многие из них знали меня и здоровались.
Я была поражена тем, как много было на фабрике работниц из Латинской Америки.
Я вернулась в дом, чтобы показать его Дайанн Йост — журналистке, которую Уилл пригласил специально для освещения сего мероприятия в местной прессе. Стефани навязалась с нами.
Они обе смотрели на скетчи, вывешенные на стенах в холле.
— Вот история реставрации дома, — говорила я, показывая на серию работ. — День за днем фотограф снимал то, как выглядит дом. А это — цвета, которые используются при отделке дома.
— Интересно, как это все будет выглядеть в реальности? — спросила Стефани, наморщив нос.
— Эта техника называется гризайль. Цвета подбираются в тон — различные оттенки одного основного цвета. Тон накладывается на тон. Когда мы поставим сюда консольный стол, который я купила в Новом Орлеане, и над ним большое зеркало в стиле ампир, эти две вещи зададут всему дому мирный, спокойный тон. Вы так не думаете?
Дайанн с энтузиазмом закивала.
— Дайте мне знать, когда закончите. Я пришлю фотографа все это заснять. Может, мы поместим фотографии в какой-нибудь известный журнал — в «Веранду», например. И, разумеется, мы купим место для рекламы «Лавинг кап» в том же издании.
— Дом будет великолепный, — сказала Стефани, когда мы прогуливались по другим комнатам. — И мне очень понравились те чудные рисунки, что вы каждую неделю мне присылали. — Она подмигнула Дайанн. — Кили делает очень красивые рисунки. Рисует все: мебель, комнаты, картины, — все. И я там на каждом рисунке! В спальне, за трюмо, в столовой, наливаю вино. И моя собака, Эрвин, тоже там. Ну, разве не мило?
— Очень мило, — пробормотала Дайанн, записывая что-то в блокнот. Она сделала несколько снимков цифровым фотоаппаратом, пока мы ходили и разговаривали. Когда Дайанн, извинившись, пошла искать своих детей, Стефани проводила меня на кухню.
— Биде уже установили? — спросила она. — Я наверху его не увидела.
— Нет, оно пока только заказано, — сказала я. — Но я уверена, что его поставят в срок.
— Да уж, эти сроки. У Уилла пунктик на этих сроках. Он меня буквально замучил. И я ничего не могу с ним сделать — в его руках я словно воск. Я еще не встречала мужчин с его энергией. И его решимостью. Я буду так рада, когда он, наконец, разберется со своим заграничным производством. Тогда мы действительно сможем расслабиться и по-настоящему получить от всего этого удовольствие. Думаю, он будет проводить здесь много выходных благодаря вам, Кили. Это место будет идеальным, чтобы развлекать его бизнес-партнеров. И чтобы Уилл развлекался тоже.
— Почему выходные? — спросила я.
— И некоторые праздники, — добавила Стефани. — Я знаю, что сейчас еще немного рано об этом говорить, и я не решаюсь сказать об этом Уиллу, но я присмотрела дом на Тукседо-роуд. И я даже не думаю о том, чтобы нанять кого-то его оформлять, кроме вас, Кили. Там есть бассейн, и теннисный корт, и гостевой домик… О да, я совсем забыла. В том здании, где я работаю, два этажа свободны. Я поговорила с нашим брокером, и Уиллу могут установить там скоростной Интернет. Там красивая приемная, отличный кабинет, и, самое главное, здание всего в пятнадцати минутах от аэропорта.
— Но «Лавинг кап» находится здесь, в Мэдисоне, — возразила я. — Он не собирается закрывать фабрику. Он не стал бы закатывать пикник, а потом всех вышвыривать вон.
Стефани подошла к задней двери и закрыла ее, затем высунула голову в столовую, чтобы убедиться, что мы одни.
— Я не стала бы говорить об этом вам и портить сюрприз, но я знаю, что Уилл планирует сделать заявление. Вот это я в нем люблю. Я рада, что он говорит со мной о работе. Вы знаете, как это редко бывает у людей, добившихся успеха? Уилл признает, что у меня есть голова на плечах, не только чтобы прическу носить. Зачем, вы думаете, ему нужны были все эти поездки в Мексику и Шри-Ланку? Он уже настроил производственную линию в Мексике, и, как только счета будут оплачены, они начнут выпускать продукцию. Новая линия заработает уже следующей весной. Я была ошеломлена, чтобы не сказать больше.
— Но… та модель — Уилл сказал мне, что он придумал, как ее выпускать здесь, в Мэдисоне. Нить будут делать в Алабаме, а ткань в Южной Каролине… и фабрика снова заработает…
Стефани сочувственно вздохнула.
— Уилл неисправимый оптимист. Но экономика — вещь упрямая. Он не может конкурировать с «Мейденформ» и «Вэнити фэр» и прочими брендами, если он не перенесет производство за границу. Он ужасно из-за этого переживает. И фабрика здесь еще не закрывается окончательно. Пока не закрывается.
Каким-то образом я выбралась из дома и из цепких рук Стефани. Я чувствовала себя так, словно мне на голову упал кирпич.
