— Давай, малышка, — прошептал Эй-Джи, пытаясь достать через блузку мой бюстгальтер. — Это последняя летняя ночь года. Самого плохого лета в моей жизни. И она должна стать лучшей. Я думал об этом в Провансе, с этой мартышкой Ником. Господи, я почти там не просыхал.
— По крайней мере, тебе удалось уехать из города, — напомнила я ему, — а вот я торчала в Мэдисоне. Твой папаша так разозлился, что попытался поставить точку на моем бизнесе. Мамаша Пейдж пыталась привлечь меня к суду за клевету, а моего папу выгнали из клуба. Плюс я стала посмешищем для всего города.
— Тсс, — сказал Эй-Джи, закрывая мне рот поцелуем. — Это ведь все позади, не так ли? — Он развернул кисть так, чтобы увидеть время на часах в лунном свете. Послушай, уже почти полночь. Я думаю, нам надо это дело отпраздновать. Прямо в полночь. Начать снова с нуля.
— И как мы будем праздновать? — тревожно спросила я. Эй-Джи засмеялся и потянулся к застежке моей блузки.
— Как в старые добрые времена, — пообещал он. — До того, как все пошло к чертям. Просто ты и я, и лунный свет. Помнишь, как мы убегали в ту хижину? Я возбуждаюсь при одной мысли об этом.
— Я заметила, — сказала я, со смехом отталкивая Эй-Джи.
— Ты знаешь, Кайл окончательно уговорил отца и Винса Баскомба выставить наши дома на продажу. Учитывая определенные обстоятельства, мама просто счастлива.
Воспоминания о заброшенной хижине Баскомба всплыли в памяти, и я зябко поежилась.
Эй-Джи почувствовал мою дрожь и привлек меня к себе поближе.
— В прошлом месяце я была неподалеку от хижины Баскомба, — сказала я. — Она совершенно разрушена. Почему он так долго ее не продавал?
Эй-Джи сумел просунуть колено у меня между ногами, и голос его звучал приглушенно:
— Не знаю. Кайл давно уговаривал их двоих продать эти дома, но Баскомб не хотел ничего предпринимать от лени, а папа считал, что можно получить за участок больше денег, если продать два сразу как один лот. Поэтому пришлось ждать решения Баскомба. Сказать по правде, я думаю, старина очень плох. Он разорился, и ему нужны деньги.
— Да, я слышала, что артрит его здорово подкосил, — сказала я.
Эй-Джи жадно меня поцеловал. Он завелся не на шутку.
— И не только артрит, — сказал он спустя какое-то время. Он уже успел снять с меня бюстгальтер, и руки его шарили по поясу моих шорт. — У него рак мозга. Неоперабельный. Бедный ублюдок.
Внезапно я живо увидела перед собой Винса Баскомба, но не таким, каким он, должно быть, выглядит сейчас, но таким, каким он был двадцать пять лет назад. Я увидела, как они вместе с Соней Уайрик пробираются к этому охотничьему домику в лесу. И еще я увидела Дрю Джернигана с Лорной Пламмер. И, о да, мою маму с Дарвисом Кейном.
Я сознательно гнала прочь эти мысли после того, как мы уехали из кафе в Каннаполисе. Но теперь эти образы вернулись. Вернулись внезапно, непрошено. Я почувствовала, как все мое тело покрывается мурашками.
— Давай же, малышка, — шептал Эй-Джи. — Я не могу добраться до этой твоей застежки. Помоги своему мальчику.
Я так внезапно выпрямилась, что Эй-Джи чуть не упал с шезлонга.
— Ты что?! — завопил он. — Что на тебя нашло, Кили? Я торопливо застегнула блузку.
— О Господи! Я не могу. Прости. Я не хотела раздразнить тебя и бросить.
Эй-Джи со стоном запустил пальцы в волосы.
— Куда ты собралась? Ты ведь не бросишь меня вот так? Я думал, у нас все начинается сначала. Я думал, мы поняли друг друга.
Я влезла в туфли и оправила одежду. Глазами я искала свою сумку.
— Прости, — сказала я. — На этот раз я виновата, не ты. — Я чмокнула его в щеку и опрометью помчалась прочь.
Глава 57
Я страшно боялась возвращаться в «Лавинг кап» во вторник, но избежать этого не могла. Мне надо было срочно принять решение по поводу цвета обивки в столовой и в гостиной наверху. Тянуть нельзя — пора было ее заказывать. Я забросила образцы тканей на переднее сиденье «вольво» и медленно поехала на фабрику.
Отчего-то работа над этим проектом перестала доставлять мне удовольствие и стала просто срочной и хорошо оплачиваемой. Я ругала себя за то, что вначале так увлеклась этим проектом. Что, если Малберри- Хилл не станет настоящим домом для Уилла Махони? Если Стефани сумеет настоять на своем, а ей это всегда удавалось, то мы с Глорией скоро получим заказ на другую работу — большой роскошный особняк в пригороде Атланты. Что, если я потратила столько сил и энергии на дом, который станет просто выставочным макетом? Но как любит говорить отец — если счета оплачены, твоя работа сделана.
Я ожидала увидеть траур на фабрике после вчерашнего заявления Уилла, но увидела прямо противоположное. Над козырьком фабрики светилось неоновое объявление: «Набираем опытных швей и раскройщиц. Прогрессивная оплата и большие премии».
Это что, чья-то нелепая шутка? Если и так, то на нее купилось довольно много народу. Машины то и дело подъезжали на стоянку и уезжали с нее, и заместитель шерифа графства направил меня на стоянку за фабрикой, потому что перед ней машину ставить было негде.
И в главном здании царило такое же оживление. Мне пришлось пройти пост охраны. Без специального пропуска, который когда-то дал мне Уилл и который до сих пор без дела валялся у меня в сумке, меня не впустили — пришлось достать и показать. Я шла по коридору, изумляясь тому, что почти во всех комнатах звонят телефоны, стучат компьютеры и с тыльной стороны здания, где, как мне было известно, был пошивочный цех, раздавался знакомый гул.
Когда я вошла в офис, мисс Нэнси говорила по телефону.
Заметив меня, она пробормотала: «Одну минутку» и продолжила говорить.
На панели ее аппарата горели чуть ли не все кнопки — еще несколько абонентов ждали соединения.
Присесть, в общем-то, было некуда — все стулья в приемной оказались заняты посетителями.
Наконец Нэнси повесила трубку.
— Ну и что ты на это скажешь? — спросила она. — Ты можешь в это поверить? Я всегда говорила, что мальчик переманит удачу на нашу сторону, и он это сделал.
— Что происходит? — спросила я. — Я ничего не понимаю. Что это за объявление перед входом? Откуда здесь охранники и все эти люди? Я думала, Уилл всех выгоняет вон.
— Нет, черт возьми! — Нэнси аж задохнулась. — Где ты была вчера? Спала под деревом? Ты что, не слышала объявления.
— Я рано уехала, — ответила я. — У меня ужасно разболелась голова. Послушай, но Стефани сказала, что Уилл решил перевести производство за границу? Она даже намекнула, что он собирается об этом объявить. Говорила, что он уже почти запустил в Мехико цех.
— Пусть не мечтает. — Мисс Нэнси презрительно фыркнула. — Мы снова начнем производство — как только наберем рабочих. Девочки в цеху по пошиву образцов уже работают.
Я перегнулась через стол Нэнси и прошептала, показывая глазами на трех красавиц, сидящих в приемной.
— Что это за фифы в черном? Это теперь униформа такая на фабрике?
— Это наши новые модели, — прошептала Нэнси. — Поняла?
— А что случилось со старыми?
— Нашим старым моделям всем было за семьдесят, и у них титьки до колен висели. Это девчонки из Нью-Йорка. Видит Бог, парень чуть не через день в столицу мотается.
У Нэнси зазвонил телефон, она подняла трубку и сказала:
— Заходи, он тебя приглашает.
Я толкнула дверь в офис и вошла. Стол Махони был завален бюстгальтерами, образцами кружева, рисунками и документами.
— У вас десять минут, — не слишком любезно сказал Уилл. — Как видите, я в цейтноте.
