любовался лучащимся от него сиянием.
— Я понимаю, — откликнулся он. — Ты надеялся, что мы с тобой если и встретимся, так только через несколько десятков лет, да и то на том свете.
Пять минут назад Азиз был счастливым человеком. Теперь он, не понимая ситуации, все больше тревожился.
— Ты о чем, Сараби? Я что-то тебя не понимаю…
Он говорил, а сам прикидывал, куда можно бежать. По всему выходило, что сделать это будет проблематично. Островок зелени со всех сторон окружали потоки машин. Бежать можно только по аллейке. Но от пули не убежишь — если Сараби и в самом деле пришел по его душу. Ну а кроме того, вон та парочка ребят, что пьют что-то из баночек на соседней лавочке, его тоже беспокоили…
Весь опыт преступника, неоднократно сидевшего и еще чаще избегавшего засад, — все у него внутри кричало об опасности.
И он бы обязательно попытался бежать, если бы хоть чуточку меньше знал человека, который сейчас сидел напротив него. А так он знал, что если Сараби принял решение, то спастись от него будет невозможно. Выход мог быть только один — попытаться выяснить возникшее недоразумение.
— Не понимаешь… Хреново, что не понимаешь!
От этих слов по спине Азиза пробежал озноб.
— Да что случилось, Сараби? Слово тебе даю, что я не понимаю, из-за чего ты…
Он осекся, увидев, как Сараби поворачивает в его сторону свое волевое смуглое лицо. Прямо в глаза «авторитета» уперся немигающий, как у кобры, взгляд киллера.
— Знаешь, Азиз, я всегда знал, что ты дерьмо. Вонючее дизентерийное дерьмо. Что ты не задумываясь своего продашь, что ты своего подставишь, чтобы самому выпутаться. Но только не мог представить, что ты и мной пожертвуешь… — Сараби длинно сплюнул на аллейку. — Ну что ж, информирую тебя: я его замочил. Деньги за это получил. Однако об этом узнали. Причем узнали от тебя же. Или от твоих… И вот теперь я не могу понять: тебе-то какой резон был так поступать? Ведь тебе за такие дела тоже не жить! И тебе, и мне. Правда, у меня, наверное, жизни на минуту дольше, чем у тебя…
Во время всей этой речи Азиз чувствовал, как в душу все глубже и шире проникает страх. Страх, ужас, кошмар… Вспомнился вчерашний разговор с человеком, который предложил ему сделку.
— Погоди, Сараби! — нервно зачастил он. — Ты только послушай… Меня просто подставили. Я ничего никому… Кто-то специально все это подстроил…
— Гнида ты и есть гнида… — тихо перебил его киллер. — Даже за свою подлость ответить не можешь… Ну что ж, как хочешь…
— Да никого я не поручал «замочить», — с отчаянием воскликнул вышедший на свободу человек. — И денег никаких не передавал.
В душе у Сараби шевельнулось сомнение. А вдруг и в самом деле все обстоит не так, как ему внушили…
Не так? Азиза подставили? Ну да и пусть! Все равно жизни нет ни ему, ни этому возомнившему о себе «крутому авторитету»! Как бы то ни было, именно из-за него все и произошло. Если даже не лично он передал ему приказ, все равно Азиз виновен: потому что ТОЛЬКО ОТ НЕГО заказчик смог бы узнать, как на него выйти, только от него смог бы узнать те ключевые слова, которые дают понять Сараби, что ему звонит человек, которому можно верить.
Пощадят ли Сараби — еще вопрос. Но если он не оставит на этой скамеечке мертвое тело Азиза — не пощадят, в том сомнения нет. Да и для Азиза все равно уже все решено, ему-то точно уже не жить.
Он поднялся с места.
— Погоди, Сараби!.. — попытался остановить его Азиз. — Погоди!
Он вдруг понял суть комбинации, которую провернул тот человек. Он понял, что от его имени кто-то где-то убит и обвинен в глазах его компаньонов именно он, Азиз. И оправдаться теперь будет невероятно сложно.
— Погоди!
… — Сейчас, — буднично проинформировал товарища парень на соседней скамейке
Он аккуратно — потом, мол, допью — поставил баночку «колы» на скамейку и сунул руку в пакет, который лежал у него на коленях.
— Вижу, — отозвался напарник.
Рука у него покоилась на поясе под джинсовой курткой.
… — Внимание! Готовность один!
— Есть готовность один!
Группа захвата и без напоминания была в готовности. Только не знали эти крепкие опытные парни в масках и камуфляже, что не доведется им сейчас продемонстрировать свое мастерство.
— Осторожно только, мамашу случайно не зацепите! — обронил старший.
По аллейке медленно шла женщина и катила перед собой колясочку.
…Все остальное произошло в мгновение ока, почти одновременно.
Сараби только поднял руку в сторону Азиза. Короткая зазубренная стрела, со слабым звоном выброшенная мощной пружиной из рукава куртки киллера, впилась в грудь человека, лишь полчаса назад обретшего свободу, отшвырнула его тело обратно на скамейку, пригвоздив к ее спинке.
Киллер не стал дожидаться, пока тело перестанет дергаться, — он знал, что не промахнулся: из такого оружия на расстоянии попасть трудно, а в упор — надежно и бесшумно. Он повернулся и неторопливо побрел в сторону парней, которые должны были его страховать, а потом подтвердить факт убийства Азиза. Сараби слишком хорошо знал нравы среды, в которой пребывал уже не один год. Он знал, что данному ему слову — грош цена. И просто шел, понимая, что его сейчас вполне могут пристрелить и он абсолютно ничего не сможет этому противопоставить.
Парни поднялись навстречу. Плечо к плечу, ждали, пока он к ним подойдет. Сараби остановился перед ними.
— И что дальше? — спросил, готовый к любой развязке, глядя прямо на них.
— Ничего, поехали.
…Им, всем троим, так и не дано было узнать, жертвой насколько сложной интриги они стали…
Они еще стояли друг против друга, когда вдруг неподалеку ослепительно грохнула граната.
— Стоять! — загремело над сквером. — Милиция!
Все трое невольно оглянулись в сторону взрыва.
И в то же мгновение торопливо простучала короткая автоматная очередь. Отброшенные пулями тела всех троих повалились на скамейку, на которой так и осталась недопитая баночка «колы». Наверное, ни один из них не успел заметить, что их расстреляла та самая «мамаша», которая теперь стояла возле коляски и сжимала в руках короткий пистолет-пулемет.
Женщина тоже не знала, что не успеет воспользоваться машиной, которая находилась совсем рядом, в десятке метров отсюда, на тротуаре. Потому что коляска, та самая коляска, которая должна была отвлечь внимание от своей хозяйки, коляска, где и лежало оружие, эта коляска… вдруг взорвалась. Страшной силы удар отбросил женщину в другую от убитых ею людей сторону.
…Когда парни из группы захвата через несколько секунд оказались на месте трагедии, они увидели лишь разбросанные изуродованные тела. Один из парней еще шевелился, но не было сомнения, что его уже не спасти — слишком умело, профессионально прошила всех троих очередь. Сама же женщина, истерзанная чудовищным взрывом, не дышала и не шевелилась.
Старший группы стянул с головы «сферу», потом маску. И длинно, витиевато выругался.
— Я не понял, что это тут произошло… — спросил кто-то из подчиненных.
— Как это что? — глухо сказал старший. — Просто кто-то заметает следы. А мы опять опоздали…
Офицер повернулся и побрел в сторону решетчатого забора, за которым они только сегодня утром так тщательно планировали захват группы мафиози.
Вот теперь все — можно завершать работу…
Книжка моя к тому времени представляла собой еще сырой полуфабрикат. В основном это были только отдельные фрагменты, кое-где ничем еще не связанные, не соединенные между собой никем, кроме
