подхватила свою сумку и пошла в офис с надеждой успеть взять в столовой чего-нибудь горячего.
Слава Богу, остался еще кусочек итальянской пиццы на терракотовом блюде. Утолив голод, она стала лучше соображать. Надо решить, как ей быть с Луисом. Нельзя же всю жизнь быть уязвленной и издерганной по поводу однажды причиненной обиды. Лучше всего сейчас быть на полпути к примирению.
Когда он приветлив, она тоже будет приветлива. Не станет выискивать в его словах подтекст, или, завидев его, убегать в другой конец коридора.
Настоящей дружбы у них, конечно, уже никогда не будет, но они могут очень хорошо сработаться. Надо только научиться быть спокойной и осторожной.
Интересно, какое у него сегодня настроение? — любопытствовала она следующим утром, усаживаясь за стол в зале совещаний. Компания продолжала терять деньги, и, по слухам, Луис опрашивал персонально каждого из возглавляющих отделы, собирая материалы для ультиматума. Эмма хотела выпытать у сеньора Хименеса, о чем шли разговоры, но тот отказался говорить на эту тему.
Над этим столом воистину сгущались тучи. Странно видеть полных энергии мужчин такими понурыми, словно они пришли на похороны своих ближних. Вообще-то у Луиса служат в основном мужчины… При случае Эмма спросит его, что он думает о выдвижении женщин на руководящие посты.
— Добрый день, сеньоры! Сеньор Кеведо просил меня передать вам свои извинения ввиду своего сегодняшнего отсутствия. Буквально в последние минуты возникли недоразумения с одним покупателем из Англии. Надеюсь, вы не возражаете, что сегодня я займу его место.
Подавленные и открытые смешки сопровождали появление на председательском месте этого представительного седовласого господина. Они вели себя, как школьники, узнавшие, что грозный учитель не пришел на урок. Эмме стало не по себе. Она единственная из присутствующих испытала досаду и разочарование.
— Я Альфонсо Бекер, новый заместитель управляющего директора Кеведо. — Эмма внимательно пригляделась к нему. Не был ли он с женой в числе гостей в тот первый день, когда ее представляли дону Рафаэлю? Он — и как будто не он. Господи, как же давно это было!
Бекер промчался галопом по повестке дня. После каждого пункта он оставлял время для вопросов с мест — но никто не хотел ни о чем спрашивать. Внимание было рассеянным, даже сеньор Хименес чертил что-то в своем блокноте.
— Ну что ж, надеюсь, что вы все… О! Если мне не изменяет память, вы — сеньорита Аманда? — Лучезарный взгляд Бекера настиг Эмму, и, хотя она постаралась сразу же заняться рассматриванием узора на своей юбке, ей успело броситься нескрываемое удивление на его лице.
— Я Эмма Блэкмур, сеньор! — произнесла она негромко.
— Эмма? Простите, всегда я все путаю. Как ваши дела? Вот не думал, что невеста Луиса здесь работает! Вам обязательно надо в ближайшие дни у нас побывать, моя жена страшно обрадуется… Мы все так потрясены были смертью дона Рафаэля! Я хорошо помню, как старик был счастлив, что вы согласились выйти за Луиса.
Эмма не знала, куда деваться. Комната плыла перед ее глазами. Как только совещание окончилось, она бросилась к двери и без остановки бежала, пока не оказалась в своем убежище возле пруда.
Она не привыкла бегать от людей, но какой у нее был выход? Что, в конце концов, она могла сказать этому человеку? Как же Луис об этом не подумал! До сих пор он был очень внимателен, ведя свою игру. Наверное, ей всю жизнь придется расплачиваться за участие в этой самой игре!
Она уперлась руками в колени и остановила невидящий взгляд на противоположном берегу пруда. Что теперь ждет ее в «Герреро»? Наступает время обеда, и в столовой наверняка все будут говорить только о ней. Что ж, проверим…
Эмма хотела сесть рядом с Эугенией.
— Место занято! — На Эмму был брошен почти ненавидящий взгляд. — А впрочем, ладно, садитесь, надо поговорить. Скажите, вы доносите ему на нас до того, как укладываетесь с ним, или потом?
— Я ни о ком из вас с ним не говорила! — воскликнула Эмма.
Шум за соседними столиками свидетельствовал о том, что ей никто не поверил.
— Если бы вы хоть на мизинец были с нами откровенны, может быть, мы бы вас и послушали! Но разве мы дураки? Смешно наблюдать, как этот тип следит за каждым твоим шагом!
— Да, поймите, мы давно уже не жених и невеста и давно не откровенничаем друг с другом. Устраиваясь на службу, я думала, что буду работать у сеньора Герреро!
— Эксперт по общественным связям и социальным отношениям! — Кто-то сдавленно захихикал. — Скорее, по интимным связям и любовным отношениям! А мы, дураки, не могли сообразить, с чего это ему понадобилось тащиться в Соединенное Королевство, когда под боком столько подходящих людей!
— Да, теперь-то все ясно, — подхватил другой голос. — Кеведо знал, что здесь ему не доверяют. И вот туда, куда он не мог сунуть свой собственный нос, он сунул свою… Что же у вас за нервы? Как вы могли после этого спокойно смотреть нам в глаза? Неужто вы нормально спите ночами?
— Вы несправедливы ко мне. Я сказала вам правду, я не соглядатай.
Эугения разразилась хохотом.
— Я думала, вы хитрая, а вы, оказывается, просто дура! Думаете, он на вас женится, когда получит от вас то, что ему нужно? Если бы я не презирала вас, мне было бы вас жалко!
— Вы все не так поняли! — попыталась она еще раз воззвать к их здравому смыслу, но ее глаза встречали только ненавидящие, враждебные взгляды.
Эмма взяла свою тарелку и перешла за незанятый столик. Надо взять себя в руки и выждать, пока их пыл поубавится. Пустись она теперь в оправдательное многословие, обстановка накалится до предела. Уж лучше принять на себя роль козла отпущения. Конечно, продолжать службу в создавшейся обстановке будет нелегко, но это не должно отразиться на качестве ее работы.
Она полюбила свою работу. Неделя шла за неделей, и чем увереннее она действовала, тем больше привязывалась к своему делу. Испытательный период у нее заканчивался к Рождеству, но она уже решила работать здесь дальше. Сегодняшнее происшествие не должно повлиять на ее решение.
— Спасибо, мама. Я тоже тебя люблю. Пока.
Эмма положила трубку, и впервые со дня отлета в Испанию волна ностальгии захлестнула ее. Конечно, хорошо, что мама поздравляет с днем рождения, но в каком-то смысле от этого ей делается еще тоскливее. Дни рождения были особыми днями в их жизни. А здесь никто не знает, что ей сегодня исполняется двадцать два. Да если бы и знали…
В последний раз она чувствовала себя так же гадко в двенадцать лет, когда одноклассница Дженифер Робертс пожаловалась, будто Эмма Блэкмур украла фунт из ее кошелька.
Тогда Эмме казалось, что жизнь ее кончена, она упрашивала мать перевести ее в другую школу. Но мама этого не сделала, сказав, что очень скоро ребята разберутся, кто прав, а кто виноват. Прошла нескончаемо длинная неделя, и вдруг мальчишки и девчонки как ни в чем не бывало заговорили с ней.
Про этот случай Эмма вспомнила уже по дороге на работу. Конечно, она не столь глупа, чтобы думать, будто и в «Герреро» все само забудется. Но либо правда все-таки выяснится, либо им всем придется принять статус-кво. А пока… Она не подавала виду, как больно ей от нападок сослуживцев, и, хотя решение остаться было непоколебимым, все оказалось куда труднее, чем она могла себе представить.
Эмме стало легче, когда она толкнула тяжелую дверь «Герреро» и заставила себя переключиться на рабочий лад. Она составляла памятку для туристов — посетителей винных подвалов с дегустацией коллекционных вин. Было очень интересно копаться в архивах в поисках интересных фактов в истории испанского виноделия.
Взглянув в окно, она заметила на стоянке «роллс-ройс» Луиса, но его самого видно не было. Оглядываясь на прошлое, она с грустью вспоминала доброе расположение коллег и начинала думать, что допустила ошибку, сделавшись более дружелюбной с Луисом. Он почти телепатически угадал, что сердце ее оттаяло, и стал пользоваться всяким удобным случаем, чтобы поговорить с ней или просто побыть рядом.
Луис любой ценой хотел доказать, что он не такой людоед, каким считают сотрудники «Герреро». Он
