тело.
Потихоньку, помаленьку конвульсии сошли на нет. Сайман поднялся на ноги. Он снова стал тем непримечательным мужчиной, которого я нашла в спальне в начале вечера. Его живот разросся до невиданных размеров. Если бы парень был беременным, то явно месяце на двенадцатом.
— Мы побежим, — сказала я ему.
Услышав тихий скрип, я развернулась. За окном завис перевязанный веревкой старик. Сухопарый, с развевающейся по ветру бородой, он смотрел прямо на меня. Пока мы испепеляли друг друга взглядами, двенадцать тонких стеблей распрямились от его шеи, и теперь он выглядел, как образ на русской иконе. Каждый стебель венчался шариком. Ховала. Твою ж мать.
Я схватила Саймана и толкнула к двери.
Шарики распахнулись.
Квартиру залило слепящим светом, и весь мир растворился в белом тумане. Окно за моей спиной разбилось. Я почти ничего не видела.
— Держись за мной.
В дымке задвигались фигуры.
Я взмахнула мечом. Жнец на что-то натолкнулся. Ледяной осколок пронзил мой левый бок. Я снова полоснула клинком. Тень прямо передо мной рухнула. Но на меня тут же накинулась другая. Повинуясь инстинкту, я наклонилась влево и воткнула меч в бок нападающего. Кости и мышцы. Попала между ребер. Хриплый крик хлестнул по ушам. Я провернула клинок, разрезая внутренние органы, и вынула его наружу.
У окна зашипел ховала. Я все еще была слепа.
За спиной щелкнул замок.
— Нет!
Потянувшись за Сайманом, я ударилась локтем о косяк. Сбежал. В коридор, где станет легкой мишенью. Я потеряла охраняемое тело. Будь оно все проклято.
Я побежала по коридору, пытаясь на ходу проморгаться. Лестница слева. Почти не видя, я нащупала ручку двери и рванула вверх по ступеням.
Наконец-то зрение начало немного проясняться. Я выскочила на крышу и тут же получила удар под ребра. Кость хрустнула. Я упала влево и, перекатившись, поднялась на ноги. Около входа на крышу стояла женщина в классической для тхэквондо позе.
Справа пожилой мужчина сцепился с Сайманом. Еще шестеро наблюдали за схваткой.
Женщина сделала выпад. Отлично поставленный, сильный, с хорошим рывком. Я отступила в сторону и взмахнула Жнецом. К тому времени, как она приземлилась, я успела два раза ее полоснуть. Бедняга упала бесформенной массой.
Оттерев кровь с клинка, я направилась к Сайману.
Один из стоящих сказал:
— Ты дитя Ворона, к тебе у нас претензий нет. Павел имеет право на отмщение: его сын только что кинулся с крыши.
Десять к миллиону, что сына звали Евгений.
Я не остановилась. Двое мужчин вцепились друг в друга, борясь и рыча, как дикие животные. Я была в паре метров от них, когда Павел ударил Саймана головой, вырывая правую руку из цепкой хватки противника. Сверкнуло лезвие, я ринулась вперед и увидела, как Павел взрезал раздувшийся живот Саймана. Оттуда вывалился окровавленный комок, который я инстинктивно поймала.
Мою руку пронзила магия. Между пальцами, сжатыми в кулак, вырывались бледные лучи света.
Сайман извернулся и вонзил что-то в правый глаз Павла. Волхв отшатнулся. Из его глазницы торчал карандаш. Несколько секунд мужчина еще стоял, открывая рот, словно рыба на суше, потом упал как подкошенный. Сайман повернулся. Мышцы его живота срослись прямо на глазах, и пресс стали похож на стиральную доску.
Все заняло менее трех секунд.
Я разжала кулак. На ладони лежал маленький золотой желудь.
Оболочка треснула. Зеленый росток потянулся к небу. Желудь скатился с моей руки. Побег стал увеличиваться, изгибаться, расти все выше и выше. Воздух ревел, словно на нас надвигался торнадо. Сайман не смог сдержать ярости и завыл. Я схватила его и потащила к лестнице. Волхвы кинулись к краю крыши.
Росток становился темнее, из него в разные стороны раздавались ветки, на них появлялись листья и кора… Магия клубилась вокруг нас.
— Он должен был принадлежать мне! — рявкнул Сайман. — Мне!
Сверкнула молния, и все затихло.
Посреди крыши стоял такой же высокий, как и здание, дуб, его корни обвивались вокруг стен. Между веток с трудом пробивался свет: листья выросли размером с мою голову. В кроне пели птицы. Огромная железная цепь оборачивалась вокруг необъятного ствола, и ее звенья были такими толстыми, что я спокойно могла улечься на любом из них. Меня накрыло чувством абсолютного покоя. Все проблемы испарились. Боль утихла. Воздух стал сладким, и я им упивалась.
На противоположной стороне крыши волхвы преклонили колени.
Послышался лязг металла. Сверху по цепи начало спускаться черное существо. Размером с лошадь, с длинным мехом, оно медленно переставляло ноги, цепляясь за свою дорожку острыми как бритва когтями. Голова создания походила на рысью. Меховые кисточки украшали его уши, а нижнюю челюсть украшала черная бородка. Глаза светились.
Кот остановился и посмотрел на меня. Большая пасть распахнулась, и я увидела забор длинных и острых как кинжалы зубов.
— Спрашивай.
Я моргнула.
— Ты последняя, кто держал желудь, — прошептал Сайман. — Ты должна задать вопрос, иначе он нас всех прикончит.
Кот снова продемонстрировал зубы.
О чем бы я ни спросила, надо будет расплачиваться.
— Спрашивай, — повторил кот, в его голосе послышалось рычание.
— Давай же, Кейт! — настаивал Сайман.
— Спрашивай! — выкрикнул один из волхвов.
Я глубоко вздохнула.
Кот в предвкушении подался вперед.
— Хочешь молока?
Кот улыбнулся:
— Да.
Сайман застонал.
— Сейчас принесу.
Я кинулась вниз по лестнице. И спустя три минуты зверюга блаженно лакала молоко из хрустальной салатницы Саймана.
— Ты могла спросить о чем угодно, — оторвавшись от лакомства, сказало сказочное создание,
— А ты за это мог у меня все отнять, — ответила я. — Сейчас же я лишилась только пакета молока.
Утром на мое спасение прибыл Питерс. Не сказать, что ему предстояло надорваться на работе. Когда дуб исчез, волхвы решили, что со смертью Павла и Евгения все их разногласия с Сайманом канули в Лету, и ушли. После возвращения в квартиру Сайман заперся в спальне и отказался выходить. Потеря желудя его подкосила. Ну и ладно. Я сдала своего привередливого клиента на руки Питерсу, забрала из конюшни Пэгги и поехала к зданию Гильдии.
Как бы то ни было, с заданием я справилась блестяще. Потеряла клиента как минимум на пару минут, позволила врагам вспороть его живот, насладилась зрелищем, как он воткнул карандаш в глаз нападающего
