— Либо продам данные, либо сам воспользуюсь знанием. Но ни то и другое.
— Почему?
Сайман пожал плечами.
— Цена информации в разы выше, если она эксклюзивна. Покупатель рассчитывает на ее уникальность. Неэтично все портить.
— С моей стороны неэтичным будет ответить на твои сексуальные авансы. На время моего задания ты всего лишь набор рук и ног, которые я должна сохранить в неприкосновенности. Лучше всего я буду работать, если не стану испытывать к тебе каких-либо эмоций. Честно говоря, я изо всех сил пытаюсь представить тебя бесценной фарфоровой вазой, которую надо уберечь во что бы то ни стало.
— Но это тело ты все-таки считаешь сексуальным?
— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. Будешь приставать, снова обмотаю цепями и привяжу к кровати.
Саймон поднял руки, поигрывая внушительными бицепсами:
— У этого тела неплохие мускулы.
Я кивнула:
— Если бы мы устроили соревнования по жиму штанги, ты, скорее всего, выиграл бы. Правда, штанги тут нет. Может ты и сильнее, но я хорошо натаскана. Хочешь проверить меня на прочность — всегда пожалуйста. Только давай договоримся сразу: когда я прикую к кровати твое измочаленное тело, у меня будет право сказать: «Я же говорила».
Сайман изогнул бровь:
— Попробуем?
— И прекрати так делать.
— Как именно?
— Хватит копировать мою мимику.
Он рассмеялся:
— Кейт, ты просто восхитительна. Я странным образом очарован. У тебя есть неоспоримые таланты… — Он махнул в сторону разрастающегося в гостиной леса, — …подкрепленные знаниями. Почему ты не в числе самых востребованных наемников Гильдии?
Потому что возглавлять списки — это риск быть обнаруженной. Я пряталась у всех на виду, и у меня неплохо получалось. Но это Сайману знать не обязательно.
— Я мало времени провожу в Атланте. Мои территории в низинах Южной Каролины. Там ничего особенного не происходит, если не считать случаев, когда какой-нибудь морской змей выедает креветок из рыбачьих сетей.
Сайман нахмурился:
— Так почему не переехать в город? Больше работы, больше денег, больше узнавания…
— Мне нравится место, где я живу.
Из-за двери раздался глухой стук. Я схватила со стойки свой меч.
— В спальню. Сейчас же.
— А можно посмотреть?
Я направила клинок в сторону спальни.
Сайман нарочито вздохнул:
— Ладно, ладно…
Сайман ушел к себе. Я на цыпочках подкралась к двери и прильнула к ней, прислушиваясь.
Тихо.
Не опуская Жнеца, я стояла и ждала. Кто-то затаился в коридоре. Слышать его я не могла, но чувствовала. Там что-то есть.
Из-за металлической двери донесся всхлип. Печальный, потерянный… словно скорбящая старуха беззвучно оплакивает ушедшего на тот свет.
Я замерла. В квартире стало душно, казалось, стены вокруг меня сдвигались. Сейчас я бы отдала все что угодно ради глотка свежего воздуха.
Что-то царапнуло дверь. Раздалось еле слышное бормотание, неразборчивый шепот.
Боже, да что это случилось с воздухом? Он сгустился и завонял плесенью, как в могиле.
Меня затопило ужасом. Что-то нехорошее пробралось в квартиру и теперь прячется в тенях под мебелью, в шкафах, в холодильнике… Меня пронзил страх. Я прижалась спиной к двери и выставила перед собой Жнеца.
Неизвестное существо вновь корябнуло когтем стальную дверь.
Стены начали давить. Надо выбираться отсюда. Куда-нибудь на открытую местность. Где под небом веет ветер. Где никого рядом.
Мне просто необходимо вырваться из квартиры.
Если уйду, Саймана скорее всего убьют. Там, за пределами апартаментов поджидают волхвы. Я попаду им прямо в руки.
Тени под мебелью удлинились, разрослись. Они тянулись ко мне.
Выбираться. Вон отсюда!
Я закусила губу. Капелька крови опалила язык, и меня пронзила содержащаяся в ней магия. Через секунду мое сознание прояснилось, меня осенило. Бадзула. Ну конечно же. У ендарей не получилось порвать нас на кусочки, и волхвы перешли к плану «б». Если Магомет не идет к горе, гора идет к Магомету.
Из спальни вышел Сайман с осоловевшими глазами.
— Сайман!
— Я должен уйти, — ответил он. — Должен выбраться отсюда.
— Нет, не должен.
Я бросилась к нему.
— Это необходимо.
Он направился к гигантскому окну.
Я вмазала Сайману под правое колено. Он сложился. Я подхватила его до того, как он успел рухнуть на пол, и развернула, чтобы парень приземлился на живот. Сайман распластался среди высоких почти по пояс папоротников. Я всем телом надавила на его плечо, блокировав левое запястье.
— Бадзула, — еле выговорила я. — Белорусское чудовище. Выглядит как пожилая женщина с отвисшими грудями, завернутая в грязную рваную тряпку.
— Мне надо уйти отсюда.
Он попытался вывернуться, но я не дала.
— Сайман, соберись. Бадзула — в чем ее сила?
— Она заставляет людей бродяжничать.
— Верно. А нам этого делать никак нельзя, потому что стоит нам выйти из здания, как нас сразу убьют. Мы должны взять себя в руки.
— Не думаю, что у меня получится.
— Ты сможешь. Я пока не планирую тебя отпускать.
— Наверное, ты права. — Судя по голосу, здравый смысл к нему начал возвращаться. — Подозреваю, мебель на самом деле не собирается на нас набрасываться.
— Даже если она на это и решится, я ее в миг в щепки порубаю.
— Знаешь, я, пожалуй, уже могу встать.
— Не думаю.
Так мы и остались: я сидела, Сайман лежал. Воздух в комнате сгустился и стал похож на желе. Казалось, его надо откусывать по кусочкам, чтобы наполнить легкие.
Подо мной начали перекатываться мускулы. Сайман не смог избавиться от моей хватки и решил сменить форму, чтобы выползти.
— У тебя есть хранилище для трав?
— Да, — ответил он.
— А там есть водная лилия?
