– Дедушка, это я, Хевен Ли.
Он обратил в мою сторону выцветшие голубые глаза – безо всякого интереса, а скорее с удивлением, услышав незнакомый голос и увидев новое лицо. Может, он впал уже в такое жалкое состояние, когда ничто не имеет для него значения?
– Дедушка, – снова обратилась я к нему, шепотом, обливаясь слезами, с болью в сердце от одного его вида. – Это я, «Хевен, девочка». Ты меня так называл, помнишь? Неужели я так изменилась?
Наконец он меня признал. Дедушка попробовал изобразить улыбку, чтобы показать свою радость, и глаза его прояснились и оживились. Я поспешила обнять дедушку, когда он протянул ко мне руки. Он тихо плакал, а я, держа его за плечи, вытирала ему слезы своим платком.
– Успокойся, – произнес дедушка скрипучим голосом, разглаживая мои сбившиеся волосы. – Не надо плакать. Нам тут с Энни неплохо. И ей, и мне. Никогда не было так хорошо, правда, Энни?
Господи, он смотрел на пустую качалку и видел там бабушку! Он даже протянул руку и погладил то место, где ему виделась ее рука. Потом, как бы с облегчением от чувства исполненного долга, он расстелил у своего кресла старые газеты и острым ножом стал счищать кору с очередного чурбачка. Мне так приятно было наблюдать его за работой!
– Хозяйка платит нам с Энни за работу по кухне и за мои фигурки, – шепотом сообщил мне дедушка. – А мне жалко с ними расставаться. Я не хотел их продавать, но на это можно купить что-нибудь приличное для Энни. Она теперь не очень хорошо слышит, поэтому нужно будет купить ей слуховой аппарат. А я слышу хорошо, вполне хорошо. И пока обхожусь без очков… Неужели это ты, Хевен, девочка? Ты хорошо выглядишь, как твоя мама. Энни, откуда ангел Люка приехал? Последнее время что-то с памятью, не могу вспомнить…
– Бабушка прекрасно выглядит, дедушка, – с трудом произнесла я, опустилась рядом с ним на колени и прижалась щекой к его корявой руке. – Здесь к тебе хорошо относятся?
– Не так и плохо, – ответил он неопределенно, обводя потерянным и удивленным взглядом свое жилище. – Я рад, что ты такая милая и красивая, как твоя настоящая мама. Надо же, ну прямо как ангел Люка. Хевен, смотрю я на тебя и радуюсь, будто твоя мама вернулась к жизни. – Он замолк, неуверенно посмотрев на меня, и продолжал: – Я знаю, ты не любишь своего отца, знаю, что и слышать о нем не хочешь, но все-таки он твой отец, и с этим ничего не поделаешь. Люк уехал и нанялся, как я слышал, на опасную работу. Не знаю, что за работа, но деньги делает хорошие. Люк привез нас сюда с Энни, не дал помереть с голоду.
И за что же он был так благодарен?! За эту ужасную комнатушку? Но тут мне стало стыдно: здесь все же лучше, чем одному в нашей хибаре.
– Дедушка, а где все-таки папа?
Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом и опустил глаза к своей заготовке.
– Как мертвая, вставшая из могилы, – бормотал он. – Как будто Господь, раз попытавшись, ошибся и теперь хочет сделать по-новой, только правильно. Боже, помоги ей!
Странно было это слышать. Я знала, он не понимает, что произносит эти пугающие слова вслух. И все же я услышала в них голос судьбы. А дедушка все продолжал странно бормотать, обращаясь к своей Энни:
– Ты только посмотри на нее, Энни ты только посмотри.
– Дедушка, хватит тебе! Скажи мне, где отец! Скажи, где я могу найти Кейта, Нашу Джейн! Ты ведь видишься с отцом, он, наверное, говорил тебе, где они.
Ответом мне был пустой взгляд и молчание. Продолжать разговор было бесполезно. Сейчас он сказал все, что мог, и я встала, чтобы уйти.
– Я скоро еще приду, дедушка, – промолвила я, стоя у двери. – Береги себя, слышишь?
Потом я спустилась к Логану.
С ним кто-то был. Высокий молодой человек с темно-каштановыми волосами, который обернулся, заслышав стук моих каблуков. Я уставилась на него – и у меня земля поплыла под ногами.
Господи!
Это был Том!
Мой брат Том стоял и широко улыбался мне в обычной своей манере. Только он вырос за эти годы и стал вылитый отец! Том направился ко мне, вытянув руки навстречу!
– Глазам не верю!
Мы бросились друг к другу: объятия, поцелуи, смех, слезы, торопливые слова – все смешалось в этот счастливый миг.
Вскоре мы втроем, взявшись за руки, шли по главной улице. Мы уселись на скамейку в парке, которая была обращена к церкви, а дом священника находился как раз напротив. Фанни могла увидеть нас из окна, хотя наверняка побоится выйти, чтобы поговорить с родней.
– Ну а теперь, Том, рассказывай, о чем не писал в письмах, – выпалила я.
Том несколько смущенно посмотрел на Логана.
Тот немедленно поднялся, сославшись на то, что ему нужно поторапливаться домой.
– Мне очень жаль Логан, – извинился Том, – но у меня осталось только десять минут на разговор с сестрой, а произошло столько событий. Но мы с тобой увидимся где-то через неделю.
– Увидимся завтра в церкви, – с многозначительным видом обратился ко мне Логан.
Логан ушел, а я не могла оторвать глаз от Тома. И его сияющие зеленые глаза были прикованы ко мне.
