сочетаются и сочиненные им ранее сведения о германо-большевистском сговоре, и новые «данные», собранные им уже в Омске. «Политический идеал большевизма, — заявлял он, — всемирная социальная революция, которую большевизм направит в сторону диктатуры низов и отбросов пролетариата, в сторону уничтожения культуры и прогресса. И в этом направлении проводится в жизнь строго обдуманный план. Англо-американской миссией в Петрограде еще в мае 1918 года были установлены следующие части этого плана». Тут Оссендовский дает простор своей обычной политической фантазии. Никакой объединенной «англо-американской миссии» в Петрограде не существовало в мае 1918 г. Тем более она не занималась установлением большевистских планов. Насколько мне удалось ознакомиться с материалами генерального консульства в Петрограде, оно занималось разведкой на русско-финской границе в районе Белоострова- Оллила, посылало агентов к Нарве и Пскову. Стратегией большевизма американцы совсем не занимались, да и Оссендовский-то уже уехал в это время из города.
Тем не менее он с обычной самоуверенностью излагал следующий «план» большевиков: «1) Большевистское правительство должно было уничтожить русскую промышленность, русский промышленный капитал, транспорт и русскую независимую, националистическую и государственно мыслящую печать. Эта задача исполнена, и советская Россия находится в настоящее время в такой стадии обслуживания культурных нужд и запросов народа, в какой была Россия до Крымской войны. 2) Большевистское правительство ассигновало 10 миллионов рублей (о чем сообщают японские газеты) на агитацию в Японии. 3) Большевистское правительство дало ряд чрезвычайных полномочий и поручений своим представителям, официально действующим в Англии, весьма в свое время встревоживших Лондонское правительство, и послало специальных агитаторов в Индию, действовавших из нашего Туркестана и очень успешно вызывавших восстания в землях северо-западной границы, о чем, вероятно, наши союзники-англичане помнят» 10. Разумеется, пункт первый ничего общего с действительными планами большевиков не имел. Оссендовский ни в Петрограде, ни в Омске не мог заставить себя отнестись серьезно к социалистической программе большевиков и видел в них только разрушителей привычного ему уклада жизни. Но вот второй и третий пункты заставляют вспомнить изготовленные им документы, особенно те, которые находились в серии Акермана, в частности инструкции Литвинову, списки агитаторов и пр.
Данная статья содержала много интересного материала, касающегося данных о мировой экономике и торговле, который, вероятно, оценили бы специалисты, но нас заинтересовало то, что Оссендовский в ней цитирует прямо один из сочиненных им документов, включенных в проданную Э. Сиссону серию. Говоря о походе немцев против независимости русского рынка после захвата власти большевиками, Оссендовский пишет: «Первым актом было совещание всех частных банков Германии под председательством одного из директоров Имперского банка. Совещание состоялось в Берлине 22 декабря 1917 г. На этом совещании были выработаны требования, предъявленные затем Совету Народных Комиссаров. Эти требования сводились: 1) к воспрещению англо-франко-американскому капиталу входить в русские предприятия: нефтяные, угольные, химические, металлургические и электрические, причем в эти предприятия допускались лишь русско- германские капиталы; 2) к уничтожению путем национализации или нуллификации всех акций или паев с преобладанием капиталов, принадлежащих гражданам антигерманской коалиции; 3) к аннулированию всех займов и обесценению государственных фондов, что уничтожало русский капитал и отдавало русский рынок в полную зависимость от германского капитала, германской промышленности и торговли, причем, однако, должна была быть разрешена скупка аннулированных бумаг германскими подданными по курсу дня (?!)»11.
К этому документу Оссендовский делает следующее примечание: «Текст протокола этого заседания был представлен виднейшим народным комиссаром, и один экземпляр протокола на немецком языке имеется в распоряжении союзных правительств»12. Но текст протокола представляет собой краткое изложение документа № 11 из брошюры «Германо-большевистский заговор» Э. Сиссона. Он начинается там со слов «Имперский банк, № 12378». К этому Сиссон в скобках делает пояснение: «печатный текст на русском языке». А не на немецком! Но Оссендовский точностью в таких вопросах не отличается. Далее следовало: «Резолюция совещания представителей германских коммерческих банков, созванного по предложению германских представителей в Петрограде Имперским банком для обсуждения резолюций Рейнско- Вестфальского промышленного синдиката и Хандельстага (Министерства торговли. — В. С.). Берлин, 28 декабря 1917 г.»13. Далее следовало одиннадцать подробных пунктов, которые в своей статье Оссендовский свел для удобства в три. Приведем лишь некоторые из них: «2. Разрешение покупки всех русских страховых и приносящих дивиденды бумаг представителями германских банков по курсу дня на открытом рынке»14. Что это? Пункт три из приведенной выше цитаты. Или пункт четвертый резолюции: «Запрещение в течение пяти лет после даты подписания мира помещения английского, французского и американского капитала в следующих отраслях: угольной, металлургической, машиностроении, нефтяной, химической и фармацевтической»15. Пункта, точно соответствующего второму пункту статьи, в резолюции нет, но в пункте три резолюции говорится об установлении нового курса всех акций через 90 дней после заключения мира. Данное сравнение говорит скорее всего о том, что копии документа при Оссендовском в момент написания статьи не было, а брошюру «Германо-большевистский заговор» он в Омске еще не видел. Поэтому он неточно указывает дату (22 декабря вместо 28-го) и вольно обращается с текстом «документа», приводя его содержание по памяти.
Но у Сиссона есть еще примечание к тексту документа № 11: «Карандашная помета на фотокопии резолюции гласит: 'Председателю Центрального Исполнительного Комитета: комиссар Менжинский требует, чтобы эта резолюция была взята под контроль и, чтобы было подготовлено ее обоснование в Совете рабочих и солдатских депутатов в случае, если Совет Народных Комиссаров не примет эти требования. Секретарь Д. Хаскин'. Менжинский — министр финансов. Все эти условия, направленные на преследование американского, французского и английского капиталов, могли быть тайно включены в секретное приложение к существующему германо-русскому мирному договору. Я не знаю судьбы этой резолюции, ввиду ее раннего происхождения. Имею, кроме вышеупомянутой фотокопии, печатный экземпляр этого циркуляра»16. Таким образом «виднейшим народным комиссаром» из примечания к статье А. М. Оссендовского оказывается В. Р. Менжинский, который, разумеется, никогда не писал ничего подобного на копии этого поддельного документа. Таким образом в Оссендовском рядом уживались серьезный ученый и шарлатан, готовый ради достижения ближайшей политической цели сослаться и на заведомо ложный документ. Еще более рискованные фактические ссылки на содержание сочиненных им «документов» А. М. Оссендовский сделал в статье «Политико-экономический момент», помещенной в шестом номере «Вестника финансов, промышленности и торговли» в марте 1919 г. Она начиналась эпически: «Каждый день приносит нам радостные вести о победном наступлении нашей армии. Bee чаще и решительней от Советской России отрываются части захваченной ими и преданной родины, и расширяется область, в пределах которой осуществляется возрождение России. Совершаемый на фронте молодой армией подвиг обязывает все население, оставшееся в тылу, к неукоснительно строгому выполнению своего гражданского долга. На этом зиждется успех последнего этапа войны с Германией — победа над большевизмом»17.
Оседлав своего антибольшевистского конька, Оссендовский уже не мог остановиться. Констатировав, что вспышки, руководимые коммунистической Москвой, еще продолжаются, он далее писал: «Это явления, подобные тому, когда те же большевистские лидеры руководили разложением правопорядка, армии и народной идеологии из Кронштадта, где, после неудачного июльского выступления большевиков, немедленно организовался Совнарком»18. Обвинив «большевистские и немецкие источники» в том, что они намекают на ограбление России со стороны союзников, Оссендовский обращался к часто использовавшемуся им аргументу: наша армия проливала кровь, спасая союзников в 1914–1916 гг., они это помнят. Он приводил цитаты из резолюции экономической конференции в Париже 14–17 июня 1916 г., признававшей необходимость совместных усилий в послевоенном восстановлении союзных стран (кстати, по мерам, предлагавшимся в отношении собственности враждебных государств и их граждан, эта резолюция удивительно напоминала сочиненную Оссендовским резолюцию немецких банков от 28 декабря 1917 г., только наоборот). Статья кончалась словами: «Когда Россия не была предана германскими явными и тайными наемниками, в 1914–1916 гг. мы кровью закрепляли свою верность союзникам. Не сомневаемся, поэтому и теперь, стряхнув иго предателей, что практически разумные постановления Парижской экономической конференции будут проведены в жизнь»19.
Эти же мотивы излагались и в статье А. М. Оссендовского «Общая опасность», опубликованной в
