держали обитатели канабы, так и для мулов и лошадей легиона. Имелось еще немного земли под огороды и под покос — там в основном возились сожительницы и дети легионеров.
Вход в канабу охраняли четверо солдат из вспомогательной части. Впрочем, охранные обязанности были не слишком обременительны. Один из солдат стоял на галерее башни, трое других, полусонных, расположились внизу, якобы контролировали входящих и выходящих из городка. Стены канабы были деревянные, только башни из камня. Башни выступали вперед, точно так же, как и те, что стерегли ворота военного лагеря, на башнях наверху имелись деревянные галереи, с которых можно было обстреливать противника у самых стен снаружи или уже за воротами — коли прорвутся в городок.
И то: Данубий и граница Дакии рядом, строить даже крошечное поселение без стен было безумием.
— Никак новобранцы, — сказал один из караульных, синеглазый, с сожженной до кирпичного цвета когда-то белой кожей и с белокурыми вихрами, дерзко торчащими из-под шлема.
— Никак галл, — отозвался находчивый Кука.
— Я беленький, ты черный. Из Нумидии?
— Из Неаполя. Легионер, в отличие от тебя. Я беленький, ты — черненький. Что будет, если нас смешать?
— Но-но! — Блондин выставил вперед копье. — Я это не люблю.
— Оставь их в покое! — крикнул солдат с башни. — Пусть ребята повеселятся как следует, прежде чем отведают палки центуриона. Кстати, не вздумайте хвататься руками за палку — мигом останетесь без пальцев. Уж лучше по спине и заднице получить, что положено.
— Отбросы арены, — пробормотал Скирон, не придумав более остроумного ответа.
— Э, ладно! — хмыкнул Приск. — Парни наверняка гордятся отметинами на заднице, как другие — шрамами на груди.
— Да уж, лучше получить палкой по заднице, чем палку в задницу, — поддакнул Кука.
В ответ галл, покрасневший как вареный рак, выкрикнул что-то про затраханные задницы цыплят и добавил еще пару слов на своем языке, однако не слишком громко. Легионер, даже будущий, это — легионер, то есть римский гражданин. А солдат вспомогательных войск — это солдат вспомогательных войск, свободный, но до гражданства ему далеко. Вернее — долго. Двадцать пять лет службы.
Хохоча и гордые выигранной первой битвой, пусть даже эта битва словесная, «цыплята» миновали ворота и направились по мощенной известняковыми плитками улице канабы. Лагерь легиона и этот крошечный городок при нем — жалкие островки Pax Romana,[28] отражения далекой Италии, мутные, расплывчатые, как в плохо начищенном серебряном зеркале. Даже торговля здесь рассчитывала в основном на щедрость и кошельки легионеров: одни являлись в канабу приобрести новую флягу или кошель, другие — серебряную пластину в виде головы оленя или орла для украшения оружия, третьи — бронзовый кубок. Центурионы заказывали для себя самоварные сосуды[29] и жаровни, кровати для любовниц, люльки — для незаконных детей. А кожаные штаны или волчьи шкуры приобретали все — с наступлением холодов под одним шерстяным одеялом или плащом спать в бараках невозможно.
Все дома поселка были на одно лицо — с глухими стенами и крошечными окошечками под красной черепицей с клеймами Пятого Македонского, будто под длань легиона встали, под защиту грозного имени. И то правда: если лагеря отдельных когорт и слабые крепости вполне могли стать зимой добычей заречных волков, то лагерь Пятого Македонского и его канабу даки могли осадить, но вряд ли — разграбить.
— А мне здесь нравится! — опять выкрикнул Кука, явно не ожидавший увидеть подобие маленького городка подле легионного лагеря.
Время было не позднее — лавки открыты. Лавочники, завидев новые лица, наперебой стали зазывать мальчишек к себе — купить новую тунику, или подушку, или одеяло, матрас и прочие приятности для повседневной жизни, благо лагерь был постоянный и к особой строгости жизни не располагал.
— Доблестные воины! — надрывался торговец одеждой. — Сменная туника нужна непременно, иначе от пота ткань сгорит за три дня. Покупайте, у меня самая прочная шерсть во всей Мезии! Есть лен, за полцены отдам!
Парни лишь презрительно выпячивали губы — на новую тунику ни у кого не было денег.
— Еще зайдем! — пообещал Приск.
— Вы что, сдали деньги на хранение? — спросил торговец, и в его тоне явственно послышалось: «Вот простаки, не сумели зажать пару денариев!»
— Местная архитектура не особенно впечатляет, — громко сообщил Кука, игнорируя торговца. — Не иначе префект лагеря[30] проектировал эти шедевры.
Впрочем, один дом выделялся — украшенный по фасаду четырьмя колоннами, в два этажа, как и другие, но гораздо выше соседних. Наверняка внутри две столовые — для большого сборища и для узкого круга друзей, множество спален, просторный атрий,[31] непременно где- то в глубине — перистиль[32] и своя баня.
— Прям усадьба, — восхитился Кука.
— Это наш ликса Кандид построил, — сообщил подметавший улицу городской раб. — Сразу вижу, вы люди богатые, подарили бы старому Каабу четверть асса на баню.
— В канабе есть баня?
— Целых две. Одна маленькая и ужасно грязная, а другая с большим бассейном и мозаичными полами, но там надо платить целый асс, — сообщил раб.
Приск бросил ему медяк.
— Лучше скажи, есть ли в Эске какая-нибудь харчевня, кроме той, что у входа.
— Да полно. Первая, это та, что «У стены», вы, щедрые господа, мимо нее проходили.
— А другие?
— Есть еще «Полная чаша», но вам туда лучше не соваться. Она ветеранская. Там полным-полно отставников, из тех, кто не обзавелся семьей и не взял надела. Они с утра до ночи обретаются в этой таверне, глаза продрали и мигом туда — сидят до вечера с кувшином вина. Если случайно забредет новобранец, драке быть непременно… — Старый Кааб собирал сплетни не хуже мусора.
— Люблю драки! — Малыш выразительно повел плечами.
— А я нет, — буркнул Скирон. — С ветеранами лучше не связываться.
— Вино в тавернах — одни опивки, горячей жратвы ни за что не дождешься. А дерут-то, дерут… будто не баранины кусок заказал, а павлина! — Раб попался из говорливых.
Парни шли по улице, а он тащился со своей метлой следом, не отставал.
— Лупанарий там же, рядом, возле стены, — бубнил Кааб в спину. — Только к тем девчонкам не ходите, они жуть какие грязные. Другое дело — заведение для ветеранов. Но туда вас не пустят. Или потребует столько денег, что жалованья за первый год не хватит.
Новобранцы переглянулись. Кааб, разумеется, преувеличивал, но нельзя сказать, чтобы сильно; достоинства таверны «У стены» они накануне вечером оценили. Нет, поесть там было можно, но повеселиться — вряд ли. Разве что быстро-быстро надраться до бесчувствия и упасть под скамью. Решено было отправиться в винную лавку. Кааб увязался следом, рассчитывая к медяку добавить пару глотков вина, но Малыш наградил болтливого раба пинком под тощую задницу, и тот мигом отстал.
В винной лавке можно было не только выпить разбавленного кислого вина, но и закусить горячей лепешкой из соседней пекарни. Однако опять же под категорию «хорошо повеселиться» это заведение никак не подходило.
— У меня предложение, — объявил Кука. — Отправимся в гости.
— У тебя есть друзья? — не понял Скирон. — Здесь? И кто же?
— Хозяин трактира. Кандид.
— Не думаю, что он настолько простодушен, — хмыкнул Приск.
— Ничего, как гостеприимный хозяин и самый богатый человек в канабе ликса примет гостей, явившихся из другой части мира засвидетельствовать ему свою дружбу, — заявил Кука.
— Нас не пустят, — покачал головой Квинт Марий, шестнадцатилетний юнец с пухлым детским личиком, даже Приск рядом с ним выглядел вполне мужественно.
