Я осталась в одиночестве, Даже Артур Гарвуд уехал, его забрали родители за день до Триши. Нас представила им Агнесса.
Отец Артура был энергичным мужчиной, у него было пухлое лицо с маленьким напряженным ртом.
Мать же была на дюйм ниже его, блондинка с синими глазами и нежной кожей. Единственное, что у них было общего с Артуром – это овал лица. Они предпочитали называть свою работу праздником и собирались участвовать в концерте в Бостонском дворце, после которого планировался осмотр достопримечательностей и круиз к мысу Код.
Артур отказывался ехать, но они настаивали. Он ушел, ни с кем не попрощавшись. Но перед тем, как за ним закрылась дверь, взглянул на меня большими меланхоличными глазами, мне показалось, он хочет что-то сказать.
Я не понимала, насколько я буду одинокой без Триши, пока не оказалась в пустой комнате. Я попыталась читать, но потом решила, как нам советовал преподаватель английского, завести дневник, чтобы записывать свои впечатления. Мне хотелось хотя бы с листком бумаги поделиться своими чувствами.
Целый день я была занята, помогая миссис Лидди, затеявшей полную уборку дома.
– Обычно в это время здесь никого не бывает, – с улыбкой заметила она. Работа, которую мы выполняли, напоминала мои обязанности в гостинице, ею мы занимались вместе с госпожой Бостон, администратором и Сисси, которая познакомила меня с мисс Дальтон, открывшей тайну моего похищения. Мы скребли пол, чистили мебель, пока она не приобрела более новый вид, я мыла окна. Госпожа Лидди, зайдя в комнату, которую я убирала, привела Агнессу, чтобы та посмотрела на мою работу.
– Ну не замечательно ли, Агнесса, – сказала Лидди, сложив на груди руки. – Здесь никогда не было так чисто, даже моя мать не доводила комнату до такого блеска.
– Да, – Агнесса опустила взгляд, – я напишу об этом бабушке.
– А вам не кажется, что я занималась этой работой и раньше? – я поджала губы.
Миссис Лидди усмехнулась одними глазами.
– Возможно, вы изменились, – ответила Агнесса и быстро вышла.
Я ходила в музеи, посещала магазины на Пятой Авеню.
Однажды в полдень я зашла в Плазу, села на скамейку и начала мечтать, я представила, что Джимми просто на неделю оставил меня здесь, и я покупаю красивые платья, хожу в дорогие рестораны и даже танцую на балах. Я думала о моем высоком, сильном Джимми, его темных глазах, с нежностью смотрящих на меня, о теплой улыбке его полных губ, о его сильных, защищающих от всех неприятностей руках. Но возможно, когда вернется из армии, он будет уже другим, старше и честолюбивее. Но почему Джимми не может мечтать о том же самом?
Однажды, возвратившись из исторического музея, я села за фортепиано и начала играть. Внезапное появление Агнессы испугало меня. Она еще никогда не появлялась так неожиданно. Мне показалось, что она чем-то рассержена, и я решила не начинать разговор первой.
– Мой отец был талантливый пианист, – сказала Агнесса, – но он не считал это настоящей работой.
– Любой талант дается свыше.
– Да, возможно.
Никогда я не видела еще в ее взгляде такой печали. Агнесса стояла во всем черном, на ней не было никаких драгоценностей, что было довольно непривычно.
– У вас не было ни братьев ни сестер? Я нигде не видела их фотографий, – спросила я.
– Нет, я была единственным ребенком. У моей матери были сложные роды, и она поклялась все отдать мне.
– Вы никогда не хотели выйти замуж? – я испугалась, что затрагиваю чересчур личные темы. Но Агнесса улыбнулась.
– У меня было много возможностей, но я всегда боялась брака.
– Боялись? Почему?
– Я боялась, что брак подрежет мои крылья, что я стану красивой канарейкой в золотой клетке. Я продолжала бы петь, но голос мой отяготился бы заботами. Трудно быть хорошей женой, матерью и жить на сцене. Вы скоро поймете, что существуют люди различной породы. Для одних сцена всегда остается первой и единственной любовью, и они ни за что не пожертвуют ею. Но когда-нибудь гаснут ее огни, и мы слышим прощальные аплодисменты. Действительно, – сказала она, как бы обводя взглядом публику, – я была замужем все это время, замужем за театром.
– Вы думаете я не смогу стать певицей, если обзаведусь семьей? – спросила я. Мне бы не хотелось выбирать между своими мечтами.
– Это трудно, это будет зависеть полностью от вашего мужа, от его понимания и любви. Но это случается ужасно редко.
– Почему редко?
– Потому, что ему придется видеть, как вы поете о любви другим людям, и делаете это так убедительно, что зрители верят, что вы действительно их любите.
Я никогда не думала об этом прежде. Эти мысли внесли разлад в мое сердце, я попыталась представить Джимми, сидящего в зале и слушающего меня. Джимми, которого так ожесточил внешний мир и который был так легко раним.
– Но, – хвастала Агнесса, – я разбила сердца многих молодых людей. Вы знаете, что я храню в этой вазе, под замком?
