– Здесь довольно приятно, – сказала я.
– Все это идея одного миллиардера, любившего Сару Бернар, известную актрису. Он решил создать эту школу и назвал ее именем, когда она умерла. Школа существует с 1923 года, но во всем она современна, десять лет назад достроили новые корпуса.
Триша обратила мое внимание на памятную доску. Я остановилась и прочитала:
«ПАМЯТИ САРЫ БЕРНАР,
ЧЕЙ ТАЛАНТ ОСВЕЩАЛ СЦЕНУ
КАК НИКОГДА ПРЕЖДЕ
И НИКОГДА В БУДУЩЕМ».
– Читала ли ты что-нибудь романтичнее, – улыбнулась Триша. – Я надеюсь, что когда-нибудь любовь ко мне тоже получит свое воплощение в мраморе.
– Когда-нибудь обязательно.
– Спасибо, а вообще мне здесь очень нравится, – сказала она и потянула меня ко входу.
Переступить порог школы оказалось сложнее, чем я думала. В ее стенах были люди, действительно нашедшие свой талант. Из нее вышли настоящие звезды, здесь были высококвалифицированные преподаватели. А я только училась играть на фортепиано и никогда не брала уроков вокала, бабушка сделала так, что я даже не проходила собеседования, никто не проверял моих способностей. Я испугалась.
– Что с тобой? – спросила Триша. – Ты утомлена?
– Нет, я… может, отложим до завтра? – Я остановилась.
– Ты боишься этого места? – удивилась Триша, но я подозреваю, что она испытывала те же чувства в первый раз. – Ты знаешь, – добавила она, – здесь все очень дружелюбны, и понимают, какие чувства испытывают новички, их волнение.
Она потянула меня за руку, и я пошла словно на привязи. Мы направились к главному входу, откуда только что вышел высокий тонкий человек в легком синем спортивном жакете и соответствующих брюках. У него были серебристые волосы, резко контрастирующие с карими глазами.
– Триша? – спросил он, как бы сомневаясь.
– Здравствуйте мистер Ван Дан, это Дон Катлер, новая студентка, я привела ее на экскурсию.
– О, да, – промолвил он, пристально осмотрев меня с головы до пят. – Вы собираетесь учиться в моем классе?
– Да, сэр, – ответила я.
– Хорошо. Я надеюсь увидеть вас завтра. – Он обратил свой взгляд к Трише. – Учти, Дон, что Триша склонна к преувеличению, – добавил он и удалился.
– Что это означает? – испуганно спросила я.
– У меня есть тенденция к преувеличениям. Дан очень хороший, его занятия довольно интересны. Я же говорю, что здесь люди дружелюбные.
Войдя в школу, мы увидели огромный гобелен, с которого нас приветствовала Сара Бернар, ее правая рука указывала вперед.
– Это наш путь, – сказала Триша, и мы пошли направо по коричневому мрамору, свет падал сквозь небольшие витражи. Триша вела меня вниз по коридору, пока мы не остановились перед двойными дверьми.
– Это амфитеатр, – объяснила она и тихо приоткрыла одну из дверей. Это была большая аудитория с рядами, расположенными полукругом перед сценой, на которой в это время шла репетиция. Триша приложила указательный палец к губам и показала, что я должна следовать за ней. На полпути к сцене Триша остановилась, и мы сели. В течение некоторого времени слушали, как молодой режиссер объяснял одному из актеров, что он от него хочет.
Триша наклонилась к моему уху и зашептала:
– Мальчик, тот что справа – Грехем, правда, красивый?
Юноша был высокий, блондин с выразительными глазами, вьющиеся волосы спадали на лоб. Он стоял у стены и, казалось, был совершенно не заинтересован в происходящем.
– Да, – подтвердила я.
Через некоторое время Триша предложила мне уйти.
– Пойдем, я покажу тебе классные комнаты.
Хотя наша экскурсия длилась недолго, мое волнение улеглось только тогда, когда мы вернулись в нашу комнату.
Навстречу нам вышла Агнесса и требовательно спросила:
– Где вы были?
– Я и Дон ходили к Георгу Лонселотту, чтобы поесть сливки со льдом, и потом я показала ей школу, – ответила Триша.
– Почему вы не поинтересовались у Артура, не хочет ли он пойти с вами? Вы обычно более внимательны, Триша, – сказала Агнесса и добавила, что в ее возрасте она никому не позволяла дурно влиять на себя. – Теперь, когда вы будете уходить, расписывайтесь в специальной ведомости.
– Расписываться? – удивилась Триша.
