– У нас все будет в порядке. Убирайся, Брюс, пока я не велела Обри вызвать полицию.
Он насмешливо повел глазами.
– А если я расскажу твоему мужу о том, как навещал тебя, когда ты принимала пенистую ванну? Помнишь, как я тер тебе спинку, делал массаж, а потом…
– Я ему уже все рассказала, – выпалила я. Он тупо уставился на меня.
– Я тебе не верю.
– И не надо. Мне плевать. Убирайся, и все.
Моя решимость и отсутствие страха раздражали его и сбивали с толку.
– Я забрал отсюда кое-какие бумаги. Предупреждаю вас обоих. Я могу обосновать свои обвинения.
– Тогда иди и обосновывай.
– Ты сошла с ума. Вы оба сошли с ума. – Он еще какое-то время стоял, уставившись на меня, а потом вновь взглянул на полотно. Одна из его бровей удивленно полезла вверх. Мой отпор быстро его отрезвил и заставил думать.
– Это – не старая картина. Краска еще влажная. Как ты это сделала? Ты не можешь этого сделать. – Он впился в меня немигающим взглядом, как змея. – Здесь что-то не так. – Слова вылетали, как пули.
– Вон! – завопила я. – Вон!
Глаза его вспыхнули многообещающей догадкой:
– Ля Руби, – сказал он. – Ты – Ля Руби. Что происходит?
– Вон, – гаркнула я на него, и он поднял руки вверх.
Именно в этот момент в дверях появился Бо. Он влетел в комнату, схватил Брюса за шиворот и грубо повернул его к двери.
– Что ты делаешь в нашем доме! Я ведь говорил тебе, чтобы ты не ходил сюда, так? – Он подтолкнул его к двери. Брюс удержал равновесие и оглянулся на нас. Лицо его было искажено гневом.
– Что это вы двое задумали, а? Это – не Жизель. Я знаю Жизель. У нее взгляд тверже.
– Ты смешон, – заявил Бо, но без особой уверенности. Но Брюс уже взял след. Он ощерился:
– Это какая-то афера, чтобы вам двоим получить побольше денег, что-то в этом роде, не правда ли? Всем расскажу.
– Валяй, – сказал Бо. – Все так сразу и поверят словам пьяницы, жалкого игрока. Весь город говорит о тебе и о том, как ты деградировал. У тебя такая же репутация, как у подзаборного пьяницы.
Брюс кивнул.
– Ладно. Я найду доказательства, вот что я сделаю. Если только вы не возьметесь за ум и не дадите мне то, что и так принадлежит мне по праву. Через пару дней я вам позвоню и увидим, захотите ли вы остаться жадными умниками, – пригрозил он.
– Убирайся вон, пока я не свернул тебе шею, – прорычал Бо, надвигаясь на него. Бо следовал за ним до самой парадной двери, открыл ее и вытолкнул его. Прежде чем закрылись двери, Брюс успел прокричать еще одну, последнюю угрозу.
– Весь город скоро узнает, что вы затеяли! – крикнул он, потрясая кулаком.
Бо захлопнул дверь перед его лицом.
– Все в порядке, Обри, – сказал он. – Все под контролем.
– Очень хорошо, сэр. – Обри удалился, и Бо прошел следом за мной в гостиную.
– Не изводи себя из-за него, – проговорил он после того, как я села. Сердце у меня громко стучало, и я чувствовала, что кровь ударила в лицо. – Я хочу сказать, что никто не поверит ни одному его слову. Ты бы только послушала, что о нем сейчас говорят.
– Как могла Дафни сойтись с таким человеком после того, как была замужем за моим отцом? – задумчиво произнесла я.
– Ты же сама говорила, что она использовала людей, а потом вышвыривала их, как ненужное барахло, – ответил Бо. Он подошел ко мне, сел рядом и взял за руку. – Нельзя позволить ему мучить тебя, Руби.
– Но как он узнал? Из всех людей один он посмотрел и узнал… пьяница? – Я взглянула на Бо и сама ответила на свой вопрос: – У него были интимные отношения с Жизель. Она играла им, я уверена.
– Вполне возможно, – сказал Бо.
– Он всегда заигрывал со мной, близко подходил, брал за руки, заглядывал в глаза. Я терпеть этого не могла; от него всегда несло луком или еще чем-то, а мне нужно было быть вежливой, но твердой. А тут моя картина… Нельзя было допускать, чтобы он увидел мою картину. Именно это все выдало.
– Какая разница, что ему известно или не известно, что он сделал и чего не сделал? Он – потерявший уважение человек, а в этом городе, если не пользуешься уважением, ты не имеешь голоса. Поверь мне, я сумею удержать его в узде, – пообещал Бо.
– Ничего не выйдет, Бо, – возразила я, качая головой. – Если домик стоит на курьих ножках, его снесет первое наводнение. Мы пытаемся построить новую жизнь на фундаменте из лжи. Она вернется и будет преследовать нас.
– Только если мы допустим это, – настаивал он. Он обнял меня за плечи. – Давай отдохни. Позже ты почувствуешь себя лучше. Мы пойдем в какой-нибудь хороший ресторан и отменно поужинаем, да?
– Не знаю, Бо, – сказала я с глубоким вздохом.
