Он скорчил гримасу, умолк и приготовился встать. Я тоже поднялся, а Осгуд направился к двери, навстречу своей дочери и женщине в темном платье с высокой прической. Осгуд пытался уговорить ее уйти, однако она подошла к нам. Осгуду пришлось представить нас:
– Мистер Ниро Вульф, Марсия. Его помощник, мистер Гудвин. Моя жена. Послушай, дорогая, тебе нет смысла оставаться здесь; это ничем не поможет…
Пока Осгуд уговаривал жену, я с вежливым видом разглядывал ее. Эту фермерскую дочку, которая, согласно одной из версий, несла ответственность за злосчастную затею Тома Пратта сделать бифштекс из Гикори Цезаря Гриндена, кое-кто, возможно, счел бы еще красивой. Мне трудно определить, красива ли женщина, которой идет пятый десяток, из-за моей склонности сосредоточиваться на подробностях, теряющих в этом возрасте свою привлекательность. Однако сейчас судить о ней было вообще несправедливо: глаза покраснели я распухли от слез, все лицо было в красных пятнах.
– Фред, уверяю тебя, я не помешаю, – убеждала она мужа. – Нэнси мне все рассказала. Ты прав, наверное… Ты всегда прав… Только не смотри на меня так. Ты совершенно прав, что хочешь все выяснить, но я не могу оставаться одна. Ты же знаешь, Клайд всегда говорил, что без меня у него никакое дело не ладилось… – Губы ее задрожали. – И если вы будете говорить о нем с Нэнси, я хочу присутствовать.
– Поверь, Марсия, в этом нет никакой необходимости. – Осгуд взял ее за руку. – Если бы ты…
– Прошу прощения, – нахмурился Вульф и заговорил решительным тоном. – Выйдите, пожалуйста, оба. Я хочу поговорить с мисс Осгуд. Не забывайте, сэр, что я работаю, – и работаю на вас. Как бы мне ни хотелось посочувствовать вашему горю, я не могу позволить вам мешать моей работе. Я делаю все, что нужно.
Осгуд пристально посмотрел на Вульфа и обернулся к жене.
– Пойдем, Марсия.
Я догнал его в дверях.
– Извините, но было бы хорошо, если бы ему принесли еще пива. Бутылки три, и похолоднее.
Глава 10
Нэнси села в освободившееся кресло с гораздо более неприступным видом, чем того требовала ситуация, особенно если учесть, что клиентом Вульфа был ее отец. Разумеется, она только что потеряла брата, и от нее нельзя было ждать жизнерадостности, но эта скованность казалась напряженной и враждебной.
Вульф смотрел на нее, откинувшись назад и полуопустив веки.
– Я постараюсь быть как можно более кратким, мисс Осгуд, – начал он ласково. – Мне кажется, в отсутствие ваших родителей мы сможем быстрее достигнуть цели.
Она кивнула. Вульф продолжал:
– Я должен как можно подробнее проследить действия вашего брата после того, как он вчера покинул дом Пратта. Скажите, вы, Бронсон и он ушли вместе?
– Да. – Голос ее был низким и уверенным.
– Что вы делали после того, как ушли?
– Прошли через лужайку к машине, сели и поехали. Хотя нет, Клайд задержался, потому что его позвал Макмиллан. Клайд вылез, подошел к нему, они поговорили с минуту, затем Клайд вернулся, и мы поехали домой.
– Вы слышали их разговор?
– Нет.
– Это не было похоже на ссору?
– Не думаю. Вульф кивнул.
– Макмиллан ушел за вами с террасы, объявив, что намерен посоветовать вашему брату не делать глупостей. Значит, он исполнил это намерение без шума.
– Они просто поговорили, и все.
– Понятно. Вы вернулись домой, и Клайд имел разговор с отцом.
– Разве?
– Мисс Осгуд, ваша скрытность лишь задерживает нас. – Вульф поднял палец. – Ваш отец описал неприятную, как он это назвал, сцену, которая произошла между ним и Клайдом. Это было немедленно после вашего приезда домой?
– Да, папа ждал нас на крыльце.
– Разъяренный телефонным звонком Пратта. Вы присутствовали во время этой сцены?
– Нет. Они ушли в библиотеку… сюда, в эту комнату. Я поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок. Ведь мы пробыли в Кроуфилде почти целый день.
– Когда вы снова увидели вашего брата?
– За ужином.
– Кто был за столом?
– Мама, я, Бронсон и Клайд. Папа куда-то уехал.
– В какое время закончился ужин?
– Чуть позже восьми. Здесь, в деревне, мы ужинаем рано, а вчера тем более не засиживались, потому что было совсем невесело. Мама была сердита. Отец рассказал ей о пари, которое Клайд заключил с Монте-Крис… с Праттом, а Клайд сидел мрачный.
– Вы назвали Пратта Монте-Кристо?
– Оговорилась, простите.
– Разумеется. Не тревожьтесь, вы никого не предаете; ваш отец рассказал мне о мстительности Пратта. Вы назвали его Монте-Кристо?
– Да, мы с Клайдом так его называли… – Ее губы дрогнули, но она сдержалась. – Когда мы придумали это прозвище, оно показалось нам смешным.
– Вполне возможно. А теперь, пожалуйста, расскажите, что вы делали после ужина.
– Я с мамой пошла в ее комнату, мы немного поговорили, а затем я отправилась к себе. Позже спустилась посидеть на веранде. Когда отец вернулся, я была еще там.
– А Клайд?
– Не знаю. Я не видела его после ужина.
Ложь удавалась ей плохо; она не умела лгать. Вульф учил меня, что одно из самых важных условий для успешной лжи – расслабить голосовые связки и мышцы гортани; в противном случае приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы протолкнуть ложь сквозь горло, а от этого человек говорит быстрее и более высоким голосом, и к лицу приливает кровь. У Нэнси Осгуд все эти признаки были очевидны. Я взглянул на Вульфа, но он спокойно задал следующий вопрос:
– Итак, вы не знаете, когда ваш брат вышел из дому?
– Нет, – ответила она и повторила, – нет.
– Жаль. Разве он не сказал вам или вашей матери, что собирается к Пратту?
– Насколько я знаю, он никому об этом не говорил. Нас прервал стук в дверь. Я встретил курносую девицу и взял у нее поднос с тремя бутылками пива. Потрогав одну из них и одобрив температуру, я отнес пиво Вульфу. Он открыл бутылку и предложил пива Нэнси. Та, поблагодарив, отказалась. Вульф выпил, поставил пустой стакан на стол и вытер губы платком.
– Итак, мисс Осгуд, – сказал он изменившимся тоном, – у меня есть и другие вопросы к вам, но этот вопрос, возможно, самый существенный из всех. Когда ваш брат рассказал вам, каким образом он рассчитывает выиграть пари с Праттом?
Она секунду смотрела на Вульфа, затем довольно естественным, как мне показалось, голосом ответила:
– Он вообще не говорил мне этого. С чего вы взяли?
– Это показалось мне весьма вероятным. Ваш отец утверждает, что вы с братом были очень дружны.
– Да.
– И он ничего не рассказал вам о пари?
– Ему незачем было рассказывать. Я же присутствовала при этом. А как он рассчитывал его выиграть,
