– Мама, он тебя зовет, – сказала Кристи.
– Пойдем, солнышко.
И, не оборачиваясь, мы бросились прочь от этого страшного человека, которого я когда-то любила.
ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ
Телефон в моем кабинете прямо-таки разрывался.
– Дон! Ты не имела права так сбегать от меня! – злобно кричал Михаэль.
– Я не имела права? Да это ты сбежал от меня.
– Мне кажется, я уже все объяснил.
– Михаэль, нам не о чем разговаривать, наши пути разошлись.
– Ты что, не можешь понять, зачем мне нужны деньги?
– Михаэль, я не могу...
– И у меня есть неотъемлемые права, ты знаешь, – быстро проговорил он.
– Права?!
– На Кристи, она ведь и моя дочь. Мне было бы приятно с ней поиграть, когда вернусь!..
Я медленно села в кресло.
– Ты пробуешь мне угрожать?
– Я хочу пять тысяч долларов, и немедленно.
– Немедленно?
– И ты можешь сколько твоей душе угодно утверждать, что Джимми – отец Кристи, если тебе так нравится, я даже не буду возражать.
– Не будешь возражать? У тебя нет другого выбора, давно ли ты рожаешь семилетних девочек?
– Посмотрим, что решит нотариус. Как говорил мой отец, общественное мнение есть общественное мнение, ничто не сможет его так сильно испортить. Можно нарисовать, например, такую картину: мужчина жаждет встречи с дочерью, или заголовок в газете, гласящий: «Владелица отеля в постели со своим братцем». Что станется с твоей репутацией? – сочувственно спросил он.
– Какая мерзость, это хуже, чем шантаж.
– Я просто хочу от тебя немного денег, поделись со мной, и я испарюсь.
– Это низость, я не дам тебе никаких денег. Джимми мог бы...
– Джимми очень разозлится, узнав, что, живя с ним, ты встречаешься со мной.
– Боже! Сколько же можно лгать?
– У меня всего два дня, деньги пришли в отель. Это маленькое вознаграждение за мои старые заслуги. Только два дня, – повторил он и повесил трубку.
Я замерла с телефонной трубкой в руках. Я вся горела от гнева, сжигавшего меня изнутри.
Что делать? Эта история может настроить Джимми против меня, ведь все это не закончится пятью тысячами долларов. Аппетиты этого человека будут расти с каждым днем, пока я все-таки не взорвусь. Бедная Кристи, что с ней будет? Ее жизнь станет адом. Если сейчас она окружена любовью, позже это может рухнуть. Если я расскажу обо всем Джимми, это повлечет за собой чудовищные последствия, зато Михаэль не получит ни гроша. В его голосе была решимость обреченного, и он прав, отступать ему некуда. Огласка, которой он мне угрожал, повлияет не только на бизнес, но и на жизнь Кристи, она будет окружена сплетнями. Я знаю, как бывают жестоки девочки-подростки. Как отразится этот скандал на Кристи?
Что делать?
Может быть, это не конец? Может быть, можно найти в его словах лазейку, я чувствовала, что смогу решить эту проблему, и, успокоившись, поудобней устроилась в кресле.
Мой взгляд остановился на портрете моего настоящего отца. Синие глаза смотрели насмешливо, он улыбался. Казалось, что он уже знает, каким образом я разрешу эту проблему. Пожалуй, я была несколько несправедлива по отношению к бабушке Катлер. Сейчас это именно та ситуация, которую нужно разрешать ее методами. Бабушка с легкостью решила бы эту проблему, думала я. Она не сходя с места нашла бы способ заставить наглеца извиниться, смоделировав ситуацию, она перевернула бы ее по-своему, факты снова работали бы на нее. Профессия администратора была у бабушки Катлер в крови, она умела использовать людей в своих целях, но ведь и я – администратор.
Все. Решено, иду по стопам бабушки Катлер. Нужно выкинуть этого наглеца из своей жизни, я не дам ему разрушить счастье своей семьи. Необходимо лишить его отцовства; он хотел быть растоптанным, прекрасно, он будет раздавлен.
Я с благодарностью приняла силу, подаренную бабушкой Катлер. Сняв телефонную трубку, я пригласила мистера Апдайка и в деталях описала ему ситуацию.
– Извините, что я вынуждена обременять вас очередными проблемами семейства Катлер, мистер Апдайк, но я действительно нуждаюсь в вашем высоком профессионализме.
– Нет проблем, – заверил меня мистер Апдайк и после длительной паузы продолжил: – Еще много лет назад можно было предвидеть, какие трудности возникнут с вашим ребенком.
– Но разве у Михаэля остались какие-нибудь права? – недоумевала я.
– Закон почти всегда принимает сторону настоящих родителей, и это может создать определенные
