комсомольцем до окончания Гражданской войны, а в девятнадцать лет вступил в партию и отправился в Москву учиться. Рабфак, МИНХ имени Плеханова, наконец, Институт красной профессуры подготовили перспективного работника для ЦК – из числа кадров, которые решали все. Студент Суслов завел в своей комнатке картотеку ленинских высказываний по актуальным темам политики и экономики. А. Рыбаков вспоминал: «Как-то Сталину срочно потребовалось для доклада суждение Ленина по одному узкому экономическому вопросу. Расторопный секретарь Сталина, Мехлис, вспомнил о Суслове, своем однокашнике в ИКП. Кинулся к нему, тот мгновенно нашел требуемое. Сталин, хорошо знавший теоретический «потолок» Мехлиса, спросил, как ему удалось так быстро найти цитату. Мехлис рассказал о Суслове. С этого и началось возвышение Михаила Андреевича». Это, конечно, легенда, московский слух. Может быть, есть в этой легенде и зерно исторической правды. Во всяком случае, Суслов был склонен к начетнической марксистско- ленинской учености. Прилежный «красный профессор» читал курс политэкономии в Московском университете и в Промышленной академии, где учился в то время будущий глава государства Хрущев. В 1931-м, по весне, сталинский ЦК принял решение направить товарища Суслова на работу в Центральную контрольную комиссию и Рабоче-крестьянскую инспекцию. Это была влиятельная система, объединявшая партийный и правительственный органы. Обычно ее обозначают двойной аббревиатурой – ЦКК-РКИ. На стол Суслова легли персональные дела проштрафившихся большевиков и апелляции исключенных из партии. Во главе ЦКК стоял Каганович, именно он курировал большую чистку в 1933—1934-м. Суслов был командирован на Урал и в Чернигов – посланец Москвы инспектировал местные парторганизации, помогал «чистить» партийные ряды. Что и говорить, нервная работенка. В 1934-м ЦКК упразднили. Суслов продолжил работу в суровых контрольных органах Совнаркома и партии.
Сталин, Молотов, Каганович были довольны работой Суслова. В 1937-м ЦК бросает Суслова на живую работу: он получает должность зав. отделом в Ростовском обкоме, а чуть позже там, на Дону, становится секретарем обкома. Москва не забывает перспективного работника. В 1939-м Сталин выдвигает Суслова на пост первого секретаря Орджоникидзевского крайкома. До 1943-го Ставропольский край носил имя Серго Орджоникидзе. Суслов стал самым могущественным партийным руководителем юга России. Его позиции в партийной иерархии значительно укрепляются. На XVIII партсъезде Суслова избирают членом Центральной ревизионной комиссии. На XVIII партийной конференции Михаил Андреевич становится полноправным членом ЦК.
К 1941-му он был состоявшимся, хватким хозяином Ставрополья. Во всех партийных кабинетах края работали люди, многократно перепроверенные бдительным Сусловым. Во время Великой Отечественной Суслов не оплошал, работал вдохновенно, неутомимо, изобретательно. С удовольствием перечитываю его выступления военных лет, это – высокий класс пропаганды:
«Все злодеяния прошлого бледнеют перед тем, что творят сейчас на нашей земле кровожадные двуногие фашистские звери… У убитого фашистского выродка Шульца, который носил Железный крест (высшая награда в Германии), в сумке оказалось 120 золотых и платиновых зубов. В кармане убитого лежало письмо, полученное из Берлина. В письме его друг – зубной врач – писал: «Дорогой Шульц, получил твою посылку. Удивительные скоты эти украинцы. Вероятно, они до сих пор не понимают цены золота. Мне трудно поверить, что ты все эти зубы достал у крестьян. Побольше очищай их поганые рты от благородного металла».
Это из доклада на собрании краевого партактива от 24 сентября 1941 года. Суслов работал несколько дней без сна и отдыха – и получился на редкость обстоятельный и боевой доклад, четко объяснивший ставропольцам, что такое священная война. Разумеется, он вселял веру в победу, говорил о несокрушимой силе советского народа, рассказывал о немецких планах, об авантюризме Гитлера. Разъяснял, что это война на уничтожение народов СССР: «Головорез Гитлер и его банда хотят славянские народы частью перебить, частью изгнать в Сибирь, чтобы освободившиеся места прибрать в свои руки, а оставшихся превратить в подневольных рабов, лишенных государственной самостоятельности и собственной культуры». Суслов цитировал Алексея Толстого и Твардовского, вдохновлял: «Мы все, как один, пойдем громить подлого врага, сделаем все для того, чтобы постоянно и неустанно помогать нашей доблестной Красной Армии!». Вскоре враг пришел в Ставрополье. Во время годичной оккупации Суслов возглавлял Ставропольский краевой штаб партизанских отрядов. Работал жестко, работал в связке с органами НКВД. Выявлял скрытых врагов, теснил явных. После освобождения Ставрополья выявлял немецких пособников.
Он был одним из лучших фронтовых партработников. О политработе на войне нередко рассуждают с высокомерием. Зато противник – немцы – четко осознавал, насколько важны для СССР коммунистические жрецы и старался уничтожить именно идеологию. Во многом именно благодаря их деятельности Россия стала для захватчиков не овчарней, а псарней. Страна, казалось бы, сотканная из противоречий, не разошлась по швам, не развалилась под ударом.
В конце 1944-го Красная Армия вытеснила гитлеровцев с территории Литовской ССР. С давних, еще досоветских подпольных пор партийную организацию Литвы возглавлял А.Ю. Снечкус. Ситуация в Прибалтике была проблемной. Коммунистам пришлось столкнуться с массовым сопротивлением советизации этих маленьких, но стратегически важных приморских стран. Сталин командирует в Литву Суслова с чрезвычайными полномочиями в качестве председателя Бюро ЦК ВКП(б) по Литовской ССР. Снова – работа для железного человека, для партийного лидера, знающего специфику контрразведки, умеющего карать. Даже непоколебимый красный профессор с трудом выдерживал прибалтийский накал. Некоторые горячие дискуссии с местными товарищами заканчивались эпилептическими припадками Суслова. Неблагонадежные прибалты отправлялись глубоко в Сибирь. Карали их с перехлестом, чтобы уж наверняка советизировать маленькие и уютные прибалтийские республики, в которых Суслова памятливо ненавидели десятилетиями и ненавидят до сих пор.
Вождь СССР приметил, что испытание каленым железом Суслов выдержал, не спекся. Война показала, что Суслову можно доверять, и Сталин приблизил его. В 1947 году его переводят в Москву, а на Пленуме ЦК избирают секретарем ЦК. Суслов начал заведовать Отделом агитации и пропаганды. Так он заступил на идеологическую вахту после работы в Ставропольском обкоме, в Военном совете Закавказского фронта, после суровой службы в Прибалтике. Застегнутый на все пуговицы человек в футляре не был похож на привычных пролетарских Дантонов того времени. И принцип Беликова «как бы чего не вышло» осторожный Суслов, как мы увидим, считал резонным.
Сталин Суслову доверял, хотя случались и эпизоды недовольства. В январе 1948 года именно Суслову было поручено от имени ЦК ВКП(б) сделать доклад на траурном заседании, посвященном 24-й годовщине со дня смерти Ленина. В 1949-м Суслов становится еще и главным редактором газеты «Правда». Из секретарей ЦК, занятых идеологической работой, Суслов становится первым после Сталина. Начиналась кампания по борьбе с космополитами, навсегда поссорившая с советской властью мировое еврейство и большую часть либерально настроенной интеллигенции. Суслов с жаром бросился на борьбу с низкопоклонством перед Западом, с преклонением перед «иностранцами-засранцами» – именно так, если верить восхищенному Симонову, рифмовал Сталин. Эта кампания проводилась с перехлестом, с перегибами, но история показала ее необходимость. Сталинская прививка патриотизма – не только государственного, но и культурного, языкового – помогает нам и ныне оставаться независимым, самобытным народом. Вот в Швеции, даже в Германии эмблемой, символом национальной культуры в ХХ веке стали… песни на английском языке. Это знак тупика, культурного гниения. Сталин, при помощи инициативного Суслова, на много лет вперед застраховал нас от такого поражения. Русская культура остается суверенной. Борьба с низкопоклонством не только приучила нас к слову «вратарь» вместо чужеродного «голкипер». Советский народ приучили уважать российскую науку, гордиться ею. Подготовили к космическим победам.
Рой Медведев называет Суслова «последним фаворитом Сталина». Он считает, что именно Суслова Сталин выдвигал в преемники в 1952—1953-х, возвысив его над старой партийной элитой в обновленном Президиуме. На этот счет есть сомнения. В начале 1950-х перед СССР стояли две задачи: преодоление послевоенной разрухи и подготовка к новому противостоянию миров. Во главе государства должен был встать опытный индустриализатор, организатор промышленности или партийный лидер с серьезным опытом руководства большой областью или республикой. У Суслова был опыт руководства Ставропольским краем, но по своей сути он был идеологом, аппаратчиком – и Сталин это понимал. Вряд ли бы он доверил ему государство. Но государственную идеологию – доверял.
Из перестраховки он говорил про запрещенную книгу: такое можно будет напечатать лет через триста. До последних дней щеголял в старомодных калошах, десятилетиями носил одно пальто и предпочитал
