противник, сам Роджерс ему доверял. Сын фабриканта стал фабричным рабочим. Сам знаешь, озлобленность — это сила. Перед нами убежденный враг.
Глаза привыкли к темноте. Они не включали карманных фонарей, погасили фары. Поэтому приближающийся огонек папиросы Кирия заметили издалека. Кирий бесшумно шел вдоль стены.
— Клиент на месте. То есть могу доложить, что с его женой спит мужчина, — Кирий усмехнулся. — Лица-то я не разглядел, конечно.
— Вариант с нахальным любовником можно исключить. Значит, Самодин дома. На этот раз повезло нам, а не Лифшицу. Я же говорил, что вечер начинается благоприятно.
Чекисты окружили трехэтажный дом Самодина. Двое встали под окнами самодинской коммуналки. Пронин, Железнов и Кирий вошли в подъезд. Кирия Пронин оставил в подъезде, Железнова — на лестничном пролете, а сам позвонил в дверь. Самодиным — два звонка…
— Откройте, товарищи! Санитарная проверка! — крикнул Пронин ворчливым голосом. Из квартиры послышались ругательства, босоногое шлепанье, потом — шуршание домашних тапочек. Человек в помятой гимнастерке открыл дверь
— Кого нелегкая принесла?
Это явно был не Самодин.
— Санитарная проверка. Епидемия у вас. Дело государственной важности. По всем комнатам пройду. Вы вот в какой комнате проживаете? Фио у вас какое?
— Леонидовы мы, Семен Палыч я. Вот тут и проживаю, в комнате. Самая маленькая комната у меня.
— Соседи дома?
— Самодины-то? Дома, дрыхнут с вечера. Я на все звонки отвечаю. Навроде дежурного. А Самодины дрыхнут.
— Товарищ Леонидов, прошу вас выйти на лестничный пролет.
Леонидов выпучил глаза, но подчинился, не сказав ни слова.
Пронин понимал, что Самодины уже не дрыхнут. Он на миллиметр отклонил дверь в их комнату. Не заперто! Достал «Коровина» и ввалился внутрь — в жаркое, натопленное жилище.
— Самодин, встать и руки вверх!
Рабочий Самодин сидел на кровати, спрятав руки за спиной. Его жена с ребенком на руках стояла в углу.
— Санитарная проверка? — с сарказмом спросил Самодин. — Могу и встать, если уж вы такой вооруженный.
— Вы окружены. Не советую сопротивляться. Жену хоть пожалейте, Самодин.
Пронин сразу оценил спокойствие Самодина. Судя по всему, Аркадий был из тех вялых меланхоликов, которые особенно опасны в схватке. Короткостриженый тучный увалень с толстой шеей, он не выглядел растерянным. Равнодушно смотрел на Пронина, на Железнова, который перекрыл дверь. Самодин медленно встал, поднял руки. Пронин разрешил ему надеть свитер — шерстяной спортивный свитер грубой вязки, с серыми оленями на темном фоне. Самодин лениво повернулся плечом вперед — не резко, еле заметно пригнул голову и вдруг с места прыгнул к окну. Пронин ринулся за ним, крикнув то ли Самодину, то ли Железнову: «Стоять!» Окно легко поддалось напору Самодина — и он вылетел на улицу. Тут же ударил кастетом рослого чекиста, который бросился ему наперерез. Пронин выпрыгнул из окна весьма неудачно: левая нога подогнулась, он ушиб колено. «Железнов, стоять!» — крикнул он еще раз, чтобы Виктор не бросился в погоню. Его задача — сторожить и обыскивать комнату. Самодин оторвался метров на пятнадцать. Он перемахнул через палисадник и ринулся в заброшенный сад. Повезло мерзавцу! — он ни разу не поскользнулся, хотя бежал в домашних тапочках. Пронин возле палисадника чуть притормозил, выстрелил в воздух. Два молодых чекиста подбежали к Пронину. Цепочка автоматчиков полукольцом преследовала Самодина на расстоянии. Но ближе всех к беглецу оставался Пронин. Они вбежали в перелесок. Самодин забежал в высокие сугробы. Пронин попытался сориентироваться на местности: можно ли обойти его по какой-нибудь тропке? Эх, придется лезть в сугроб. Впрочем, Самодину в тапочках было совсем солоно. Пронин близехонько видел его округлую спину. Неожиданно Самодин остановился, повернулся. Глянул на Пронина исподлобья, как бык.
— Все, командир. Сдаваться будем.
Пронин подошел к нему:
— Попрошу сдать оружие. Что у вас там?
Самодин без размаха ударил Пронина кастетом по голове, но удар получился вскользь. Пронин все- таки успел наклонить голову, а потом схватил Самодина за рукав и борцовским приемом обрушил на снег. Пронин на него навалился и нанес несколько коротких ударов, как говорят боксеры, по корпусу. Но Самодин ударил Пронина ногой, попал в голову. На секунду Пронин потерял сознание. Потом очнулся, скривился от боли. В снегу лежал кожаный тапок Самодина. А враг снова ушел… Где он? К Пронину подбежал молодой чекист.
— Товарищ Пронин? Вы лежите, лежите. Я вам врача вызову.
— Не сметь! Как тебя зовут-то?
— Никита Павлов.
— Куда Самодин утек? Ты видел?
— Да вон же он, по кустам пробирается!
Пронина передернуло: Самодин забрал «Коровина»! Впервые Пронин потерял оружие…
— Что у тебя, Никита Иванов? «ТТ»? Ну, конечно. Ладно, давай сюда. Ребят найди, всех сюда, понял? Молодец, хорошо оружие содержишь, Никита Иванов. Всех сюда, хватит уже его окружать. Доставать надо.
Самодин уже исчез в зарослях. Люди Роджерса никогда не сдаются за здорово живешь. Но он проломал путь по кустам для Пронина, майору легче было пробираться по бурелому. Пронин держался за сердце. Голова раскалывалась. И все-таки он нагонял врага. Пронин включил карманный фонарь, направил луч вперед, но Самодин был где-то далеко. Тогда Пронин выстрелил наугад — без толку. Лесную тишину нарушал колесный перестук поезда. До железной дороги было метров пятьсот, не больше. Рискнет ли Самодин выбежать из леса? Пронин не давал себе отдышаться, бежал все быстрее. И, кажется, сократил расстояние. По крайней мере, он слышал, как пробирается сквозь ветки Самодин — и этот шум звучал все ближе. Снова Пронин включил фонарь. На этот раз луч уперся в спину Самодина. Еще один рывок — три- четыре прыжка. Потом Пронин остановился прицелился и выстрелил. Самодин присел и взвыл. Пронин попал точно в ногу — пониже колена.
— Ну что, теперь — все? — Пронин не мог отдышаться. Встал над Самодиным. Рука с «макаровым» подрагивала, но Пронин приставил пистолет к голове врага.
— Воровать-то я тебя отучу. — Пронин свободной рукой обыскал Самодина, сразу нащупал «Коровина». К Пронину уже приближались товарищи, но для ориентира он трижды выстрелил в воздух.
— Иван Николаич! — К Пронину бросился Кирий. — Вы ранены?
— Прими его. Осторожнее. Кстати, почему ты оставил пост? Я тебя на лестничной клетке оставил.
— Так ведь ситуация внештатная, Иван Николаич!
— У нас она всегда внештатная. За непрошеные подвиги у нас повидла не дают.
Через двадцать минут они перебрались к машинам. Железнов уже допросил соседей и мадам Самодину. Но к Пронину бросился с обидой в глазах:
— Что ж вы меня в доме-то оставили? Я там как болван последний…
— А ты не понимаешь? Мне нужен был надежный человек в доме. Всякие неожиданности возможны. Может быть, там у Самодина сообщники? В доме мог начаться бой.
— Да нет там никого, я всех опросил.
— Вот и молодца. Хорошо сработал. Ты в этой роли был органичен, как орган в консерватории! Топором не вырубишь. Я не шучу.
Теперь нужно было добыть коды. Пронин отказался от медицинского осмотра. Они поехали к Лифшицу — в тещин дом. По дороге, возле привокзальной чайной, Пронин остановил Адама.
— Куда вы, Иван Николаич? Вы же больны, на вас лица нет! — хлопотал Железнов.
Возле чайной Железнов догнал Пронина, схватил его за пуговицу. Его волновал один деликатный
