– Я предполагал, что вы имеете в виду именно эту связь, но я устал от предположений. Вы, должно быть, тоже. Итак, вы высказали предположение, что меня нанял мистер Джарелл. У вас есть для этого основания? Разве не может быть так, что меня нанял кто-то другой, а я подослал мистера Гудвина в дом мистера Джарелла, чтобы он добыл там сведения для моего клиента?
Это его доконало. Если у меня и были какие-то опасения на тот счет, что Вульф, сочтя дело слишком скользким, захочет передать его Кремеру, то теперь они отпали. Искушение Вульфа проучить Кремера, идущего на поводу у предположений, было воистину непреодолимым.
– Господи, так кто же тогда ваш клиент? Нет, этого я от вас ни за что не добьюсь. Но вы можете ответить на мой следующий вопрос: Ибер был вашим клиентом?
– Нет, сэр.
– Тогда кто? Джарелл или не Джарелл?
Вульф ликовал.
– Мистер Кремер, располагай я информацией, касающейся преступления, которое вы расследуете в данный момент, я был бы обязан довести ее до вашего сведения. Однако сие может быть установлено не посредством вашей догадки, а соответствующим ходом рассуждений. Вы не знаете, какой информацией располагаю я, поэтому этим процессом заняться не можете. Так что оставьте это занятие мне. В заключение замечу, что мне нечего вам сказать. Я ответил на один ваш вопрос, который явно относится к делу: был ли мистер Ибер моим клиентом? Разумеется, вы поинтересуетесь у мистера Джарелла, является ли он моим клиентом. Ваше право. Мне очень жаль, что вы потрудились навестить меня, однако же ваше время не совсем пропало даром: вы выяснили, что я не работал на мистера Ибера.
Кремер сунул в рот сигару, дерзнул еще раз взглянуть на Вульфа, правда, бегло, отвернулся и вышел вон, громко хлопнув входной дверью.
– Свяжи меня с Джареллом, – потребовал Вульф.
– Полагаю, он в настоящий момент пребывает в обществе помощника Окружного прокурора.
– Не важно. Соедини нас.
Трубку сняла Нора Кент, и я сказал ей, что мистер Вульф желает побеседовать с мистером Джареллом. Она сказала, что последний занят и, освободившись, позвонит ему сам. Не прошло и двух минут, как зазвонил телефон. На проводе был Джарелл, и Вульф снял трубку. Я сидел за своим столом и слушал их беседу по своему телефону.
Джарелл пояснил, что звонит по другому телефону, так как в его кабинете сидят двое из конторы Окружного прокурора.
– Они не упоминали в разговоре меня или мистера Гудвина?
– Нет, а что это вдруг они должны вас поминать?
– С них станется. Только что нас посетил инспектор Кремер. За вашим домом следят. Мистера Гудвина узнали, когда он выходил от вас сегодня утром, и установили, что с понедельника он служит у вас секретарем под вымышленной фамилией Ален Грин. Я не сделал мистеру Кремеру никаких сообщений за исключением того, что мистер Ибер не был моим клиентом. Вы, я ду…
– Вы сказали ему, с какой целью я вас нанял?
– Вы меня не слушаете. Я сказал, что не сделал мистеру Кремеру никаких сообщений. Я даже не сказал, что вы наняли меня, уж не говоря, с какой целью. Но раз они пронюхали про мистера Гудвина, с вас скоро полетят перья. Предлагаю вам внимательно поразмыслить над ситуацией. Что бы вы им ни сказали, немедленно ставьте в известность меня. Если вы сознаетесь, что наняли меня…
– Какого черта я должен им в этом сознаваться? Вы сами сказали, что они пронюхали про Гудвина.
– Совершенно верно. Однако я указал мистеру Кремеру на то, что не исключена возможность того, что меня мог нанять кто-то другой, вот я и послал Гудвина за вами шпионить. Просто в качестве предположения. Прошу вас, примите к сведению, я ничего ему не сказал.
– Понимаю. – Молчание. – Будь все проклято. – Молчание. – Придется мне обдумать, что им говорить.
– Что верно, то верно. Вероятно, вам следует сказать, что вы наняли меня по сугубо личному и конфиденциальному делу. На чем и поставить точку. Но в одном между нами не должно быть недомолвок, а именно: я оставляю за собой право сообщить все, что знаю о вашем оружии и его исчезновении, в любой момент, который посчитаю необходимым либо желаемым. Вы должны принять это к сведению.
– Раньше вы говорили по-другому. Вы говорили, что вам придется заявить в полицию лишь в том случае, если возможность, что Ибер был убит из моего револьвера, превратится в вероятность.
– Да, однако решение относительно того, превратилась она в вероятность или нет, остается за мной. Я рискую оказаться в неловком положении, то же самое относится и к мистеру Гудвину. Мы не хотим потерять наши лицензии. Конечно, было бы благоразумно довести все до сведения Кремера, когда он был здесь, но он вывел меня из себя.
Вульф повесил трубку и взглянул на меня так, словно это я вывел его из себя.
Я тоже повесил трубку и уставился на него.
– К черту лицензии. Мы рискуем сесть на казенные харчи штата Нью-Йорк сроком от одного до десяти лет и с отпуском за примерное поведение.
– Ты бросаешь мне вызов? – осведомился Вульф. – Ты ведь тоже присутствовал при нашей беседе. И язык у тебя есть, еще какой длинный. Ты бы развязал его, не будь рядом меня?
– Нет. Он мне не нравится. У него дурные манеры. Не хватает лоска. Возьмем в качестве контраста вас. Вы любезны, обходительны, тактичны, полны желания угодить. Итак, что будем делать дальше? Я покинул джарелловские покои, чтобы не вертеться под ногами у той компании, но раз они все равно меня выследили, я могу вернуться туда, не так ли?
Он буркнул, что не могу до тех пор, пока не будет сигнала от Джарелла, и я отправился в приемную сообщить Орри, что он может заняться своими повседневными обязанностями, а сам устроился на кушетке с «Таймс».
Глава 10
Нельзя сказать, чтобы те тридцать часов, которые прошли с полудня в субботу до шести вечера в воскресенье, не были отмечены какими-либо событиями – зевок ведь тоже событие, однако, судя по всему, все топтались на месте, я в первую очередь. Сразу после ленча в субботу нам позвонил Джарелл и сообщил о положении дел. Кремер прямо от нас двинул к нему и присоединился к компании, засевшей в библиотеке. Там он, я полагаю, тявкать не стал, поскольку даже инспектор не позволит себе тявкать без особого на то основания на такую шишку, как Отис Джарелл, однако у него были вопросы, на которые он рассчитывал получить ответы. Фактически он получил ответ всего на один вопрос: нанимал ли Джарелл для какого-то дела Ниро Вульфа. Да. Плюс вытекающие отсюда: был ли Арчи Гудвин, иначе Ален Грин, подослан в качестве секретаря Джарелла в связи с этим делом? Да. Вот и все. Джарелл сообщил им, что дело это сугубо личное и конфиденциальное и с проводимым расследованием никакой связи не имеет, так что они могут о нем забыть.
Ясное дело, Кремер вовсе не собирался о нем забывать, но, судя по всему, он решил, что ему требуется все это переварить, поскольку за эти тридцать часов от него не было ни слуху ни духу.
Я не видел оснований, на которых Ален Грин мог бы возвратиться на место разворачивающихся событий. Джарелл, вероятно, тоже, ибо заявил, что Алена Грина больше не существует. Он растолковал своим домочадцам, в присутствии Корея Брайэма, кто я такой и для чего потребовалась эта комедия. Правда, это «для чего» он до конца прояснять не стал. Сказал, что ему потребовались услуги Ниро Вульфа в связи с каким-то там вопросом, связанным с его бизнесом, а Вульф направил меня сюда собирать сведения. Еще он сообщил им, что я больше не появлюсь в их доме, на что Вульф ему возразил. Я там появлюсь и останусь до тех пор, пока не поступят дальнейшие указания. Когда Джарелл спросил, для какой цели? Вульф ответил: «Чтобы собирать факты». На вопрос Джарелла: «Какие факты»? – Вульф ответил: «Те, которые мне нужны». Джарелл понимал, что, если он не пустит в дом меня, то в самое ближайшее время ему
