– Не важно, как! – Снова послышался звонок. – Да шевелитесь, черт возьми!
Лэдлоу встал и прошел за мной на кухню. Фриц стоял у стола и возился с уткой.
– Мистер Лэдлоу намерен покинуть нас через черный ход и хочет сделать это как можно скорее. У меня нет времени провожать его на крыльце ждет Кремер. Проводи нашего клиента и помни, что ты не видел его.
Фриц и Лэдлоу направились к черному ходу. Как только за ними закрылась дверь, послышался новый звонок из парадного. Я не спеша подошел, набросил цепочку и только после этого чуточку приоткрыл.
– Вероятно, вам нужен я, не так ли? – вежливо поинтересовался я через щель. – Ведь вам известно, что с четырех до шести мистер Вульф занят.
– Откройте, Гудвин!
– Хорошо, но на некоторых условиях. Вы же хорошо знаете, что с четырех до шести я могу принимать посетителей, желающих видеть только меня.
– Да, знаю. Откройте.
Я решил, что он согласен с моими условиями. Кроме того, вовсе не исключалось, что какой-нибудь тип, например сержант Пэрли Стеббинс, уже находится на пути к нам с ордером на обыск, и тогда обстановка несколько смягчится, если я пущу Кремера в дом без ордера.
– Пожалуйста, если вы хотите видеть меня, – сказал я и, сняв цепочку, распахнул дверь
Кремер вошел, промаршировал через прихожую и направился в кабинет.
Я закрыл дверь, пошел за ним, но в кабинете его уже не оказалось…
– Где Лэдлоу? – рявкнул он, появляясь из двери в соседнюю комнату.
– Кто? – с оскорбленным видом переспросил я – Фамилия эта довольно распространенная, но здесь нет человека с такой фамилией. Очевидно, вы…
Кремер, не отвечая, бросился в прихожую. Я не стал тратить сил и кричать ему вслед, так как берег их для подъема по лестнице. Поднимался я сразу же позади него. Кремер был лишен чести и благовоспитанности, и меня не удивило бы, если бы он, свернув на первой площадке налево, ворвался в спальню Вульфа или влетел бы в мою комнату, однако он миновал их, следуя в оранжерею под крышей.
Не знаю, почему Кремер терпеть не может орхидей – потому ли, что их любит Вульф, или же он просто дальтоник, однако в тех немногих случаях, когда я видел его в оранжерее, он не обращал на орхидеи ни малейшего внимания.
Дверь из прихожей оранжереи в парники как обычно была закрыта. Как только Кремер распахнул ее, я обошел его и, повысив голос, громко объявил:
– Мистер Кремер сказал, что пришел переговорить со мной. Как только я впустил его в дом, он помчался в кабинет, затем в соседнюю комнату, после чего принялся орать: «Где Лэдлоу?», а после моего ответа, что никакого Лэдлоу у нас нет, бросился к лестнице. Очевидно, ему так нужен какой-то Лэдлоу, что в горячке он забыл о правилах приличия.
Теодор Хорстман, мывший цветочные горшки в ванне, обернулся, чтобы бросить взгляд на Кремера, но сразу же вернулся к своему занятию. Вульф, рассматривавший всходы орхидей в горшках на стеллажах, сердито посмотрел на меня и уставился на Кремера.
– Вы помешаны? – ледяным тоном справился он.
Кремер остановился и ответил Вульфу не менее раздражительным взглядом.
– Когда-нибудь… – начал он.
– Что когда-нибудь? Когда-нибудь к вам вернется рассудок?
– Вы опять суете нос в наше дело, – заявил Кремер, сделав два шага к Вульфу. – Гудвин ухитрился выдать самоубийство за убийство, и вы тоже тут как тут. Вчера вас посетили эти девицы, сегодня утром мужчины. Сегодня Лэдлоу был вызван в окружную прокуратуру, где ему кое-что предъявили и потребовали объяснений, но он отказался отвечать и прямо из прокуратуры направился к вам. Я знаю, что он побывал у вас. Вот поэтому я и приехал, чтобы…
– Не будь вы инспектором полиции, – вмешался я, – мне пришлось бы сказать, что это ложь, а так я согласен назвать это ошибкой. Вы не знаете, что он побывал у нас.
– Я знаю, что он взял такси и дал таксисту ваш адрес. Обнаружив, что за ним наблюдают, он вышел из такси, позвонил по телефону-автомату и в другом такси подъехал к зданию, занимающему целый квартал с выходами на другие улицы. Он вошел через одну дверь и вышел на другую улицу. Совершенно ясно, куда он направился, ибо ничего другого я предполагать не могу.
– Вот и получается, что вы не знаете о его визите к нам, а только предполагаете.
– Хорошо, хорошо, пусть так! – Кремер сделал еще шаг к Вульфу. – Вы видели Эдвина Лэдлоу в течение последних трех часов?
– Нет, но это уже переходит всякие границы! – воскликнул Вульф. – Вы знаете, как строго я придерживаюсь своего расписания и как не терплю любые попытки помешать моему отдыху. И тем не менее вы проникаете обманом в мой дом, а затем врываетесь сюда с вопросом, задавать который, а тем более ожидать ответ на него у вас нет никакого права. Более того, в подобной обстановке и при сложившихся обстоятельствах я вообще не намерен разговаривать с вами о чем бы то ни было. – И Вульф, продемонстрировав Кремеру свою широченную спину, занялся цветами.
– Я полагаю, – сочувственно обратился я к Кремеру, – что единственный выход у вас – получить ордер на обыск и прислать сюда банду своих подручных для поисков доказательств пребывания Лэдлоу у нас, вроде пепла сигарет той марки, которую он обычно курит и так далее. Я знаю, почему вы так настроены против нас. Вы не можете забыть тот день, когда появились у нас с ордером и целой толпой шпиков в поисках женщины, по имени Клара Фокс, но тогда вам не удалось найти ее, а позднее вам стало известно, что она находилась вот в этой комнате в ящике, покрытом циновкой из папоротника, которую мистер Вульф поливал из лейки. Вот вы и думали, что если вы ворветесь сюда до того, как я подам сигнал тревоги, Лэдлоу окажется здесь, но так как его тут нет, вы попали впросак, и у вас нет оснований требовать от Вульфа ответа – обсуждал ли он здесь с Лэдлоу то, о чем Лэдлоу отказался разговаривать в прокуратуре… Кстати, следует снимать пальто, когда входишь в дом. Иначе, выйдя на улицу, вы можете простудиться. Я веду подобный разговор, чтобы дать вам возможность взять себя в руки. Да, конечно, Лэдлоу был здесь сегодня утром, вместе с другими, но вам, очевидно, известно об этом. Однако, вне зависимости от того, кто сообщил вам о его якобы вторичном визите, вы должны были бы…
Кремер резко повернулся и, сопровождаемый мною, направился к выходу.
11
В пять минут седьмого позвонил Сол Пензер. По заведенному порядку наши помощники, выполняя то или иное поручение, звонили нам в полдень и в начале седьмого, чтобы доложить о своих успехах и неудачах и получить новые указания. Сол сообщил, что звонит из телефона-автомата и баре на Бродвее около Восемьдесят шестой улицы. Вульф, только что спустившийся из оранжереи, оказал ему честь, протянув руку к трубке параллельного аппарата, стоявшего у неги на письменном столе.
– Пока что, – доложил Сол, – мы только разведываем. Марджори Бетц проживает вместе с миссис Элен Ашер по известному вам адресу на Восемьдесят седьмой улице. Миссис Ашер является квартирохозяйкой. Под одним из шаблонных предлогов мне удалось встретиться с Марджори Бетц, но ничего я от нее не узнал. Миссис Ашер уехала вечером в среду; Марджори Бетц неизвестно, где она сейчас и когда вернется. Мы разговаривали с двумя лифтерами, хозяином дома, пятью соседями, четырнадцатью продавцами из ближайших магазинов и лавок, с водителем такси, который часто возит миссис Ашер, а сейчас Орри пытается связаться со служанкой, ушедшей в половине шестого. Вам нужны приметы миссис Ашер?
Вульф сказал – нет, а я одновременно с ним – да.
– Ладно, – смилостивился Вульф, – сделайте ему одолжение.
– Ей около сорока лет, так как одни говорят, что ей года тридцать три, а другие – лет сорок пять. Рост примерно пять с половиной футов, вес – фунтов сто двадцать, голубые, близко расположенные глаза,
