своего телефона. Только не звоните — мы позвоним сами…
— Очень остроумно! – фыркнула незнакомка. Избавившись от шубки, она положила ее на спинку кресла, явив моему взору довольно изящные формы, хорошо гармонировавшие с лицом и ножками.
— Хорошо, – кивнул я. – Теперь ваша очередь.
— Меня зовут Тамми Бакстер, промурлыкала она. – Сокращенно от Тамирис. Я еще не решила, какое имя выбрать в качестве театрального псевдонима. Что вам больше нравится — Тамми или Тамирис?
— Это зависит от вашей роли. Для главной роли в мюзикле больше подходит Тамми. А вот в пьесе Юджина О'Нила звучнее, на мой взгляд, Тамирис.
— Скорее я буду девушкой на побегушках в одном из ночных клубов, улыбнулась она. – Одной из тех, что в решающий миг вскакивают и говорят: «Хватит, Билл, пошли отсюда!» — Она небрежно махнула затянутой в перчатку рукой. – Впрочем, какое вам до этого дело? Почему вы не спрашиваете, что мне от вас нужно?
— Я стараюсь отдалить эту минуту, поскольку всерьез опасаюсь, что у меня этого нет.
— Хорошо сказано, молодец. Только нужно было еще чуть-чуть выдержать паузу после слова «минуту». Вот постарайтесь. Произнесите эту фразу еще раз.
— Вот еще! Я произнес ее так, как ощущал. Вы, актрисы, все одинаковы. Я уже совсем было к вам проникся, а вы меня сразу отбрили. Итак, что вам от меня нужно?
Она рассмеялась; смех у нее был грудной, приятный.
— Я вовсе не актриса, а только собираюсь ею стать.
И ничего особенного я от вас не требую — хочу только узнать про свою домовладелицу, мисс Эннис. Мисс Хетти Эннис. Она здесь была?
Я приподнял одну бровь.
— Здесь? Когда?
— Сегодня утром.
— Я спрошу. – Повернув голову к двери, я громко заорал: — Фриц!
В коридоре послышался дробный топот; когда Фриц вырос в проеме двери, я спросил:
— Приходил ли кто-нибудь к нам, кроме этой дамы, в мое отсутствие?
— Нет, сэр. – Когда у нас посетители, Фриц всегда называет меня «сэр», сколько я ни пытался его отучить.
— А телефонные звонки были?
— Нет, сэр.
— О'кей. Благодарю вас, сэр.
Фриц отбыл восвояси, а я обратился к Тамми-Тамирис:
— Похоже, что нет. Как вы сказали — ваша хозяйка?
Она кивнула.
— Очень странно. А что, вы просили ее зайти к нам?
— Нет, она сама мне сказала. Она сказала, что прихватит с собой… кое-что и пойдет к Ниро Вульфу. Насчет чего именно — она умолчала. После ее ухода меня охватило беспокойство. Значит, она так у вас и не была?
— Вы же сами слышали, что сказал Фриц. А что вызвало ваше беспокойство?
— Вы бы меня поняли, увидев ее воочию. Она почти никогда не покидает дом, да и тогда дальше чем на квартал не отходит. Я бы не сказала, что она сумасшедшая, но у нее точно не все дома: вот почему я хотела пойти с ней. Она не от мира сего. Мы все стараемся ее оберегать. Дом ее больше напоминает постоялый двор, но зато любой актер или даже человек, только пробующий себя в шоу-бизнесе, всегда может снять у нее комнату всего за пять долларов в неделю, иногда даже и в рассрочку. Вот почему мы так к ней относимся. Остается только надеять… — Она оборвалась на полуслове и спросила: — Если она объявится, вы позвоните мне?
— Непременно, – пообещал я.
Тамми-Тамирис продиктовала мне номер, который я послушно записал, после чего подержал ей шубку, помогая одеться. Честно говоря, я был озадачен. Помочь ей было нетрудно, но вот стоило ли? А вдруг ее на самом деле волновал Великий Могол, который Хетти умыкнула у нее из-под матраса? Я бы с удовольствием предложил ей до прихода домовладелицы посидеть в гостиной и полистать журналы, но не посмел рисковать, когда на карту могла быть поставлена судьба драгоценного камня стоимостью в один миллион долларов.
С другой стороны, я прекрасно отдавал себе отчет в том, с какими трудностями столкнусь, пытаясь уломать Вульфа встретиться с Хетти Эннис, а присутствие еще одной женщины в гостиной, безусловно, сведет мои шансы на успех к нулю. Одну женщину под своей крышей он еще иногда способен вынести, но двоих — ни за что.
Ровно в одиннадцать часов послышалось жужжание лифта и последовавший знакомый лязг, с которым этот допотопный механизм останавливается в прихожей.
Вульф вошел в кабинет, пожелал мне доброго утра, протопал к столу, разместил свою одну седьмую тонны в исполинском, сделанном по особому заказу, кресле, просмотрел почту, кинул взгляд на настольный календарь и спросил:
— Чек от Бригема пришел?
— Да, сэр. – Я развернулся на своем вращающемся стуле лицом к нему. – Без каких-либо пояснений. Я уже отнес его в банк. А вот моя старинная слабость проявилась вновь, правда, в новом качестве.
— Какая еще слабость? – недовольно пробурчал он.
— Женщины. Приходила одна незнакомая особа, и я сказал ей, чтобы она вернулась в четверть двенадцатого. Беда в том, что прежде я бы на такую ни за что глаз не положил. Неужели у меня так вкус испортился? Я этого не переживу. Словом, мне необходим ваш совет.
— Пф! Детский лепет.
— Нет, сэр, я вправду не на шутку встревожен. Вот посмотрим, что вы сами скажете, когда ее увидите.
— Я не собираюсь на нее смотреть.
— Тогда мне крышка. Она источает какое-то непостижимое обаяние. А ведь люди почему-то перестали верить, что ведьмы привораживают. Я и сам не верю. Кстати, встретиться с вами она хочет для того, чтобы показать вам некую вещицу, за которую обещано крупное вознаграждение. А пришла она к вам, а не в полицию, потому что всем сердцем ненавидит легавых. Что это за вещь и как к ней попала — я не знаю. Впрочем, это все ерунда — вы-то с ней за пару минут управитесь, а вот мне что делать? Может, я уже околдован?
— Да, – буркнул Вульф и потянулся к верхнему конверту в стопке почты — письму охотника за орхидеями из Венесуэлы. Я развернулся к своему столу и принялся затачивать и без того остро заточенные карандаши. Жужжание точилки действует ему на нервы.
Я взялся уже за четвертый карандаш, когда послышался рык:
— Как, ты сказал, ее зовут?
— Мисс Хетти Эннис. Тут тоже, кстати говоря, закавыка: не нравится мне это имя.
— Кто она такая?
— Она не сказала, но я и не спрашивал. Это еще более усугубляет положение.
— Она придет или позвонит?
— Придет.
— Я уделю ей ровно две минуты, – сказал он капризным тоном.
Вы оцените мой подвиг по достоинству только в том случае, если знаете, до какой степени Вульф не выносит незнакомых людей, особенно женщин, и насколько он ненавидит впрягаться в работу, а тем более после того, как только что получил чек на вполне приличную сумму. Ну да ладно. Итак, я сидел и предвкушал, как перекосится физиономия Вульфа, когда он увидит Хетти Эннис. Еще я подумал, что можно пока забрать сверток из-под дивана в гостиной и переложить в ящик моего стола, но потом отказался от этой затеи. Пусть полежит там до ее прихода. Вульф тем временем закончил читать письмо из Венесуэлы и принялся за рекламный проспект от компании по производству увлажнителей воздуха.
Однако она так и не пришла. Одиннадцать двадцать, одиннадцать двадцать пять. В половине
