— Формат сериала, — напомнила ему Самми.
— Да он закончил с этим еще часа три назад, — Лона отхлебнула напиток. — Кроме формата Строганофф нужен сценарий для первого выпуска.
— Но он же просто талдычит в вокодер. Как может одночасовой сценарий занять больше часа времени?
— Болван, он же думает, а не только наговаривает сценарий. И не забудь, что все должно быть в стихах. Это единственная причина, по которой Строганофф берется уговорить директоров фирмы на программу.
— А поэзия требует огромного труда, Дар, — заметил отец Марко. — Честно признаться, я даже не представляю, как он может наговорить целый час поэзии завтра к десяти часам утра, когда назначена первая передача.
— Стихи это пустяки, — Лона покосилась на закрытую дверь, за которой скрылся Уайти. — Это с настоящей поэзией вечная возня, а в данном случае качество роли не играет. Заниматься стихоплетством дед может до бесконечности.
— А вдруг его осенит вдохновение? — спросил отец Марко.
— Тогда, — сурово объявила Лона, — мы застрянем здесь на неделю.
— Ладно, — Дар поднялся и наполнил бокал в автобаре. — По крайней мере, у нас уютная комната для ожидания, — он оглядел номер-люкс. — Если вдуматься, то, пожалуй, стоит помечтать о том, чтобы твоего деда осенило вдохновение...
Дар смутно припоминал, как отец Марко развел всех по спальням, что-то бормоча под нос о раннем дне, но все остальное плавало, как в тумане. Он проснулся с дикой головной болью, каждый звук так и резал по обнаженным нервам. Молодой человек со стоном повалился на подушку, но сон не возвращался. Тогда он решил проявить отвагу и медленно-медленно опрокинул ноги через край постели, сел и тут же схватился за голову, дожидаясь, пока комната перестанет ходить ходуном. В конце концов окружающее мягко опустилось на свое место, и можно было встать на ноги. Ему тут же пришлось прислониться к стене. Он с трудом отдышался и дождался того момента, когда перестало вертеться перед глазами. Не сразу, но вращение прекратилось, и Дар наконец выбрел, шатаясь, в прихожую.
Благодарение Богу, свет был приглушен. Где-то оживленно болтали.
Странным образом от звуков уже не раскалывалась голова, и еще более странно, в прихожей оказался только один человек.
Им оказался Уайти, развалившийся в шезлонге. Его глаза странно блестели. Он заметил Дара и протянул фужер, наполненный густой коричневатой жидкостью. Дар промахнулся с первого захода, потом крепко ухватил фужер и отпил залпом. Глаза его неожиданно полезли на лоб, а в животе екнуло.
— Черт возьми, что за гремучая смесь?
— Средство дядюшки Уайти для опохмелки, — пояснил Уайти. — Только не спрашивай химический состав.
— Не буду, — с горячностью ответил Дар. Он нащупал дорогу к соседнему шезлонгу и рухнул туда. — Откуда вы знали, что мне это понадобится?
— А я заглянул к тебе ночью, — ухмыльнулся Уайти. — Загнулся, как башмак.
— Башмак? — недоуменно покрутил башкой молодой человек.
— Ты же назюзюкался в стельку, — пояснил Уайти.
Смутное видение чьего-то наклонившегося лица промелькнуло в памяти Дара.
— Ах, да, что-то припоминаю, — он нахмурился и вяло хихикнул. — Да, это были вы... да нет, ничего подобного, должно быть, кошмар.
— Ничего подобного? С чего ты решил?
— Потому что вы спросили... я ответил... — Дар с трудом сглотнул. — Да нет, это был сон.
— Спросил что? Ответил что?
— Э-э-э... про мою миссию, что мне надо сделать на Терре.
— Это не сон, дружок, — уверил его Уайти. — Я рассчитал все как по нотам. In vino veritas.
— Истина в вине, — пробормотал Дар и ошеломление уставился на Уайти.
Тот прищурился.
— Ты разбираешься в латыни, как я посмотрю. Поразительно, в наше-то время... Кто ж умудрился вбить латынь тебе в голову?
— Мой шеф, бармен по имени Чолли, но...
— Хм... должно быть, умный человек, — глаза Уайти просияли. — Хотел бы я с ним повстречаться.
— Так оно и будет когда-нибудь, я верю. Другого выбора нет, — Дар опять сглотнул. — Так что же я вам ответил?
— Что? Не помнишь?
— Помню. Дескать, у меня сообщение от генерала Шаклера высшим чинам войск Федерата. Что-то там о перевороте.
Уайти кивнул.
— Отличная память.
Дар простонал и закрыл лицо руками.
Уайти перегнулся и похлопал парня по плечу.
— Не принимай слишком близко к сердцу, дружок. Мы все когда-нибудь ошибаемся. По крайней мере, если ты и проболтался, то другу.
— Другу? — вспыхнул Дар. — Как я могу быть в этом уверен?
— Да потому что я потратил кучу денег и рисковал своей шкурой, лишь бы помочь вам. И когда услышал, что именно ты скрываешь в своем мозгу, я был искренне рад, ибо не хочу, чтобы демократия сдалась без боя.
— Мне кажется, вы с Лоной неспроста решили помочь нам.
— Правильно, — Уайти откинулся назад. — Мне показалось, что игра стоит свеч. Лона — другое дело, я не заставлял девочку пускаться в путь со мной. Она могла бы остаться.
— Что-то не пойму, — сдвинул брови Дар, — как-то не похоже, что она готова пойти на жертвы.
— Разговоры о любви к роскоши лишь прикрытие. Что бы она ни твердила, Лона знает, что в жизни есть более важные вещи, чем богатство. Например, человек, который заботится о ней и о котором нужно заботиться ей самой, или свобода, без которой невозможна никакая роскошь.
Дар огляделся.
— Куда же она подевалась?
Уайти мотнул головой в сторону закрытой двери.
— Вычитывает сценарий.
— Что? Уже? И хорошо получилось?
Уайти раздраженно пожал плечами.
— Какое это имеет значение. Программа поможет попасть тебе куда надо, а это главное.
Внезапно что-то изменилось в окружающем мире. Дар поднял голову.
— Что случилось? А-а, понятно, стало тихо.
— Тихо? Ты о передаче?
— Разве шла запись? — Дар развернулся к стене и увидел, как в голубом мареве экрана начало всплывать слово «ЭКСТРЕННО». Голос за кадром произнес: «Прошу прощения, вольные граждане и гражданки, нам пришлось прервать передачу, чтобы сообщить о вскрывшемся заговоре против Федерата».
Слово растворилось в синеве и на экране возник симпатичный пожилой комментатор: «Сен Лоффер приветствует вас, он готов поделиться новостью, только что полученной от Министерства Внутренних Дел Федерата. Нам угрожает вездесущее зло, которое грозится высосать кровь из нашей демократии и удушить приобретенную за века свободу».
Уайти поморщился.
— Что за дубовый язык.
Дар воззрился на него, как громом пораженный.
— Но это же всегалактическая передача! Ее, слышат по всей Солнечной системе, а затем звездолеты-
