— Да?
— Но как же ты... — Туан снова повернулся к нему, и у него стали отчетливо видны белки глаз. — Но ты же даже сейчас был...
Он резко развернулся, уставясь мимо брата Чайлда.
Род посмотрел в ту же сторону и увидел...
Себя.
Гигантского себя верхом на громадном коне; красивого себя с телосложением древнегреческой статуи.
Брат Чайлд уставился на двойника, затем стремительно повернулся к Роду, потом опять к двойнику я опять к Роду — и двойник начал уменьшаться, конь стал съеживаться, лицо доппельгангера сделалось более невзрачным, черты его стали менее правильными, мускулы менее фантастическими — и Род оказался лицом к лицу с точным дубликатом самого себя.
Взгляд брата Чайлда по-прежнему метался взад-вперед с одного на другого, как метроном.
— Но что... как...
— Твоими стараниями, — прогромыхал у него за спиной Бром. — Именно ты создал этого двойника, чернец, хотя и не ведал того.
Брат Чайлд вздохнул, глаза у него закатились, а колени подвернулись. Он рухнул в глубокий обморок.
— Он с этим справится, — заверил присутствующих Род.
— А твой двойник — нет, — фыркнул Бром, наблюдая, как дубль потерял четкость, обмяк и растекся в огромную кучу плесени.
Дубинка из резиновой губки стукнула Рода по шее, и детский голосок капризно потребовал:
— Но!
Род усмехнулся, поднял руку и снял сына с плеча. Глаза Магнуса округлились и расширились; на лице у него отразились дурные предчувствия.
— Салун?
— Только не в этот раз. — Род изо всех сил старался выглядеть суровым, но не сумел. — Нет, молодец. Может, и по случайности, но все равно молодец. — Но пощекотал Магнусу живот, и малыш залился смехом и завертелся. — Но сейчас папа занят, и у него есть для тебя дело.
Магнус вскинул голову,
— Малис помоть!
— Хорошо. — Род показал на кучу ведьмина мха. — Убери мне ее, ладно?
Малыш посмотрел на кучу, нахмурив лицо и усиленно сосредоточившись. Плесень начала дергаться, вздыматься; она разделилась на пятьдесят или шестьдесят фрагментов, каждый из которых вытянулся вверх, отрастив руки и ноги, шлемы, щиты и доспехи — и армия игрушечных рыцарей застыла в ожидании по стойке «смирно».
— Класота! — чирикнул Магнус и уплыл из рук Рода. — Малс!
И полетел к выходу, выкрикивая зачастую непонятные команды, в то время, как его новая игрушечная армия маршировала перед ним, выходя из пещеры и спускаясь по карнизу.
Помело спикировало во вход как раз перед тем, как Магнус покинул его, и протянувшаяся рука твердо увлекла его к бедру.
— Ты куда же собрался, мой маленький?
— Мама! — в восторге закричал Магнус и обхватил ее ручонками за шею.
Рядом с помелом Гвен появилось, покачиваясь, другое. Агата бросила на пару короткий улыбающийся взгляд, а затем зашла на посадку.
— Приветствую вас, достопочтенная дама! — окликнул ее Туан. — Все ли ваши ведьмы живы-здоровы?
— Все, — согласилась Агата, ковыляя вперед. — Но, впрочем, я уверена, это вам мог сообщить и Верховный Чародей.
Туан бросил вопросительный взгляд на Рода, и тот кивнул.
— Как вы понимаете, я на самом-то деле не знаю — но когда мысленный туман развеялся в третий раз, я стал порядком уверен в этом. — Он повернулся к Агате. — А как твой сын?
— Исчез, — доложила Агата, — и с радостью, ибо когда тот нечестивый груз спал с наших душ, мысли Галена полностью слились с моими, и из их сочетания Гарольд сумел извлечь все, что ему требовалось. Он устремился домой пробудить свое тело.
Род поглядел на нее, сузив глаза.
— Ты не очень-то похожа на убитую горем.
— Так оно и есть. — Глаза ее блестели. — Теперь я как следует узнала старого упрямца; я заглянула ему глубоко в душу и знаю, что он прячет.
Род озадаченно нахмурился.
— И этого хватает, чтобы сделать тебя счастливой?
— Да, ибо теперь я истинно вторгнусь в его Башню.
— Но он же снова выбросит тебя вон!
— Не думаю. — Улыбка Агаты расширилась, переходя в ухмылку. — По-моему, он не станет.
Род на долгий миг уставился на нее, а затем пожал плечами.
— Должно быть, ты знаешь что-то, чего не знаю я.
— Да. — Гвен с улыбкой встретилась взглядом с Агатой и сдержала смех. — Думаю, она знает.
— Тогда да поможет вам Бог. — Туан склонил голову в сторону Агаты. — И да отправится с вами благодарность королевства. Если вы через несколько недель прибудете в Раннимид, мы встретим вас с подобающим почетом.
— Благодарю вас, Ваше Величество, — отвечала Агата, — но надеюсь, что я буду слишком занята для такой поездки.
Туан в удивлении вскинул брови, но Агата лишь сделала реверанс, хотя и неловкий, и щелкнула пальцами. Ее помело стрелой подлетело к ней, она вскочила на него верхом и взмыла в воздух.
— Милорды, обнажите головы! — скомандовал Туан совершенно без надобности, поскольку ни один из присутствовавших мужчин не носил шляпы. Но они все послушно прижали в знак уважения руку к сердцу, следя, как ведьма-ветеран проплывает к выходу из пещеры и уносится в ночь.
Род озабоченно повернулся к Гвен.
— Лететь-то ведь далековато, до самого острова — да к тому же после всей этой изматывающей битвы! С ней будет все в порядке?
— Не бойся, милорд, — успокоила его с тайной улыбкой Гвен. — По-моему, у нее все будет превосходно.
Род, нахмурясь, посмотрел на нее, гадая, не упустил ли он чего.
А затем вздохнул и отвернулся.
— А, ладно, вернемся к последствиям. Как, по-вашему, мой государь, что нам следует сделать с братом Чайлдом?
Туан пожал плечами.
— Позаботиться о нем, когда он очнется; что тут еще поделаешь? Но почему на него так подействовал вид твоего двойника? — Он содрогнулся. — И если уж о том зашла речь, кто создал его?
— Он, — ответил Род. — Он очень мощный проецирующий телепат, но не знает об этом. И он очень внимательно следит за битвами, стараясь запомнить все происходящее. Но он не тренированный наблюдатель, и поэтому постоянно путал то, что он действительно видел, с тем, что ему хотелось увидеть — а больше всего на свете ему хотелось увидеть, как Верховный Чародей совершает чудеса доблести. — У Рода хватило приличия покраснеть. — Боюсь, что он свалился с тяжелым заболеванием преклонения перед героем.
— Я сообразил, — сухо произнес Туан.
— Ну, не совсем. В этой последней битве мы воспользовались бедным юношей. Я убедил Пака временно ослепить брата Чайлда и описывать ему Верховного Чародея именно таким, каким хотел его видеть брат Чайлд — больше натуральной величины, невозможно идеального. Бедняга полностью попался и, сам того не
