В воздухе грохнуло. Даже зная, чего можно было ожидать, бандиты попятились. А рядом с братом уже стоял Джефри, презрительно глядя на дезертиров.
— Вот он и вызвал. Ну, что вам от меня надо?
Хью побагровел, и шагнул вперед.
— Как? И это все?
Джефри воинственно выпятил челюсть, глаза сузились.
— Нет, есть еще двое детей лорда Гэллоугласа. Ты в самом деле настолько глуп, раз хочешь, чтобы и они пришли?
Среднего брата схватили огромные лапищи, и Хью проревел:
— Это ты глуп. Зови своего брата!
— Не слишком торопись! — ухмыльнулся Джефри. — Надеюсь, у тебя хватит храбрости, чтобы встретить его лицом к лицу — если хватило смелости сбежать от своего лорда!
Ладонь Хью с треском ударила паренька по щеке.
— Придержи язык, когда разговариваешь со старшими! И зови своего брата!
— Сам напросился, — ядовито огрызнулся Джефри и подумал:
«Ко мне, братец! Ягнята в загоне!»
С громовым треском рядом возник Магнус. С леденящей вежливостью он обратился к Хью.
— Братья сказали, что ты хочешь говорить со мной.
Солдаты застыли, уставившись на старшего сына Верховного Чародея. Магнус сочувственно им кивнул.
— О да, это необычно. Мой отец говорит, что никогда не привыкнет к таким возникновениям.
Бертрам выругался, и приставил лезвие к горлу Магнуса.
— Погоди! — крикнул Хью. — Не хватает еще одной!
— Как — вам нужна и моя сестра? Вы убиваете и девчонок?
— Не учи меня, что делать, — глаза Хью сузились. — Я должен зарабатывать себе на жизнь, и не отступлюсь.
— Ты мог бы зарабатывать на жизнь, не предавая смерти детей.
Хью сплюнул через плечо.
— Прятаться по кустам? Спать на ложе из папоротника? Жрать ягоды, коренья, или барсучатину, если повезет? Это не назовешь подобающей жизнью! Чтобы хорошо жить, нужно золото! Много золота!
— Ты хочешь заработать его моей кровью?
— Ага, а если не поверят, то покажу лоскут от твоей одежды. Или отрезанное ушко, у-тю-тю! Ну, зови сестру поскорей!
Магнус вздохнул и закрыл глаза.
«Можешь не говорить, — мысли Корделии дрожали от гнева. — Я уже лечу к вам!»
«А Робин?»
«Он пошел еще раньше, вместе с Келли. Если понадобится, Фесс тоже наготове. Я оставила только моего милого единорога».
— Она уже идет, — ответил Магнус бандитам, — но медленно. Девчонки не могут исчезать и появляться.
— Ну, тогда мы примемся за вас, — гаркнул Хью, кивнув Бертраму.
Бандюга ухмыльнулся и занес кинжал. Грегори завизжал и отчаянно дернулся. Старшие братья одновременно вскрикнули, увидев, как он бросился на землю, потянув за собой бандитов, державших его. Кинжал Бертрама воткнулся в землю.
По ушам ударил пронзительный крик, и сверху, прямо на макушку Бертрама, свалился камень. Бертрам грохнулся на спину.
— Ах вы, мерзкие твари! — визжала десятилетняя ведьма. — Младенцев душить?
Дезертиры взвыли и подскочили за ней — и споткнулись о что-то невидимое, что-то, вздернувшее их на целый фут над землей. Их лица побагровели, а туловища задергались в панике — но из бандитских глоток не вылетело ничего, кроме хрипов.
Хью, разинув рот, уставился было на подвешенных товарищей, а затем, резко обернувшись, изо всех сил ударил Магнуса по лицу, отбросив его в сторону. Потом рванул Грегори с земли, прижал его к груди, и попятился, сжимая другой рукой кинжал.
— Ни с места! Если хоть шаг сделаете — я вашему сопляку глотку перережу!
Джефри прищурился, и взлетевший с земли камень с хрустом пришелся прямо в висок Хью. У того опустились руки, закатились глаза и негодяй осел на землю.
— Грегори! Что они с тобой сделали? — Корделия спикировала, подхватила младшего брата и крепко обняла. Но младший не отвечал, он с неподдельным интересом пялился на бандитов, болтавшихся под ветвями.
— Корделия! Что это с ними?
Между подвешенными разгуливал побелевший от ярости полуторафутовый эльф.
— Слушайте же! О вы, бессердечные, — знаю, вы слышите меня и будете слушать еще с минуту, не меньше, пока не удавитесь. Пред вами стоит Пак-проказник, а на ветвях дуба сидят эльфы с удавками, сплетенными из тысяч невидимых паутинок!
— Эй! Неумолимый капитан! — окликнули из листвы. Обернувшись, дети увидели Келли, восседавшего на ветке рядом с маленьким коричневым человечком, согнувшимся, следящим за невидимой веревкой.
— Неужели нам придется отрясти эти смердящие плоды?
— Пак, пощади их! — вскрикнула Корделия. — Конечно, они злодеи, но не такие уж злодеи, а?
— Не будь такой наивной, — отозвался побледневший, дрожащий Джефри. — Они оставили своих товарищей по оружию. Такие подонки способны на все, даже на самое гадкое.
Судороги тем временем стихали, слабели, выпученные глаза бандитов все тускнели и тускнели...
Наконец Пак кивнул Келли:
— Ладно, срезай.
Ирландец кивнул домовым, и дезертиры с шумом попадали наземь. Рядом, как из-под земли, выскочили эльфы футового роста, махнули крошечными ножами, срезая невидимые петли. К лежащим постепенно стало возвращаться дыхание.
— Живучие, тьфу! — сплюнул Пак. — А жаль. Просто не хочется вас огорчать.
— Спасибо тебе, Пак! — пролепетала Корделия.
Эльф склонился над лежащим без сознания Хью, так сердито прищурившись, что глаз стало не видно за щелочками.
— Он без чувств, дети, но вы и так сможете заглянуть в его разум. Найдите лица тех, кто подкупил подонков.
Дети столпились вокруг, и Корделия пристально всмотрелась в лицо Хью. Остальные настороженно выжидали. Наконец образ возник у нее в голове — и братья увидели его.
— Вот они — худые старики с редкими волосами и горящим взглядом, — стиснул зубы Магнус.
Грегори кивнул:
— Да, это те, кто хочет уничтожить власть, закон и порядок.
— Так и есть, — добавил Джефри, — и они уже немало преуспели.
Он поежился.
— Подумать только — закон и порядок настолько подточены, что солдаты дезертируют с постов!
Глава шестая
Итак, они углубились в залитый лунным светом лес. Пак уселся на единороге впереди Корделии, а Келли пристроился сзади девочки.
— С какой это стати мне теперь идти пешком? — заметил он, ухватившись за седло.
— И у тебя еще хватает наглости обвинять меня в несообразительности, — хмыкнул Пак.
Через полчаса единорог неожиданно остановился и повернул голову на восток.
Джефри наморщил лоб.
— Что это с ним?
— По-моему, он слышит призыв, неощутимый для нас, — Пак навострил уши. Затем покачал
