— Я люблю тебя, Эмма, — сказал он, глядя ей в глаза, — всем сердцем. Пожалуйста, выходи за меня замуж.
Эмма так долго и так внимательно смотрела на него, что он решил, что она ему откажет. Но вместо этого она, упав в его объятия, прошептала:
— Да. Я выйду за тебя замуж.
Грей поцеловал ее.
— Слава Богу! Слава Богу!
— Я решила, что ты уехал, — сказала она, спрятав лицо на его груди.
Грей запачкал ее своим грязным пальто, но отпускать не хотел. Он больше никогда ее не отпустит.
— Фредди устроил засаду и украл моего коня. Боюсь, я был немного… строг с Тобиасом, но я очень спешил.
Эмма подняла голову и поцеловала его в щеку.
— Я очень люблю тебя.
— А мне вдруг показалось, что ты собираешься сбежать от меня.
Она улыбнулась ему сквозь слезы.
— А я боялась, что ты больше не сделаешь мне предложение. Я такая глупая.
— Что ты!
— Как? Вы уже делали ей предложение?
Грей выпустил Эмму из объятий, но держал ее руку в своей.
— Я некоторое время ухаживал за нею, — сказал он приблизившемуся к ним маркизу Гривзу, — и считаю, что все обвинения, сказанные в адрес герцогини Эммы, были сделаны в пылу полемики.
— Да-да. Конечно. — Маркиз оказался весьма благоразумным. — Полагаю, нашу встречу можно считать оконченной.
— Мне бы хотелось, — герцогиня Фредерика вышла вперед, — пригласить всех в Хаверли на ленч. Надо же отпраздновать такое событие.
Грей снова поцеловал Эмму.
— Так давайте отпразднуем.
Глава 21
Эмма догадывалась, что Грей хочет с ней поговорить, да и у нее было к нему несколько вопросов. Но обратный путь в Хаверли они проделали в карете с его матерью и кузиной, которые, очевидно, решили не допускать возможности их дальнейшего скандального поведения до свадьбы.
Свадьба. Брак с герцогом Брэкенриджем. Эмме с трудом в это верилось, особенно после того кошмара, который ей пришлось пережить утром. Но Грей сделал ей предложение при множестве свидетелей и повторил несколько раз, стало быть, это правда. Она всем сердцем желала, чтобы это была правда.
— Ты бы мог приехать пораньше и избавить Эмму от этих неприятностей, — заявила герцогиня, когда они уже подъезжали к дому.
Грей нахмурился и стиснул руку Эммы: он так и не отпускал ее от самой столовой, будто боялся, что она исчезнет.
— Я бы и приехал раньше, если бы вы с Джорджианой не умыкнули мою карету.
— Но мне необходимо было поговорить с Эммой.
— Я хочу, чтобы мне пересказали все, что говорилось до меня, — потребовал Грей.
— Нет, не надо, — возразила Эмма. — Родители обязаны заботиться о своих детях.
— Ну-ну. — Фредерика счистила с пальто Грея комок грязи. — А мне показалось, Эмма, что они были озабочены тем, чтобы как можно больнее задеть вас.
Это было так странно — быть на короткой ноге с герцогиней Уиклифф. Разве она могла когда-нибудь даже помыслить о том, что сама станет герцогиней?
— Значит, ты на нашей стороне, мама? — Грей, морщась, потрогал рану на лбу.
— Я всегда была на твоей стороне. Но приходилось долго гадать, что это за сторона.
Джорджиана, улыбаясь, дотронулась до руки Эммы.
— Когда будет свадьба?
— Как только я вернусь из Кентербери с лицензией, — ответил Грей. — Я не хочу рисковать. И я думаю, — он стал целовать пальцы Эммы, — что свадьбу мы сыграем в Ха-верли, так чтобы твои ученицы смогли на ней присутствовать.
— Мои бывшие ученицы, — поправила его Эмма, и ее сердца неожиданно коснулась печаль. Тетя Патриция посвятила академии всю свою жизнь, а Эмма продержалась только три года. Что же будет с академией дальше?
— У меня есть кое-какие идеи на этот счет, — сказал Грей, словно читая ее мысли. Впрочем, она и раньше была убеждена в том, что он умеет это делать.
— Какие?
— Потом скажу.
Карета остановилась у дома. Хоббс вышел из дверей, за ним — Дэр.
— Ну что? — спросил виконт, но тут же смешался, увидев, что из кареты выходит Джорджиана.
— Мы женимся, — сообщил Грей, улыбаясь Эмме.
— Давно пора. А что это с тобой, Уиклифф? У тебя такой вид, будто кто-то вывалял тебя в грязи.
— Ты угадал.
Все, кто был на собрании, вошли в дом и поднялись на второй этаж в гостиную, мирно беседуя, словно совершили обыкновенную утреннюю прогулку. Эмма понимала, что все это сплошное лицемерие, но ради девочек она никогда не будет упоминать о том, что ей довелось пережить сегодня, хотя и забыть все тоже не сможет.
— Эм? — Грей потянул ее за рукав. — Мне надо с тобой поговорить.
— Но гости…
— Забудь о них. Их ведь пригласила моя мать. Пусть хотя бы пять минут займется ими.
Грей привел ее в кабинет лорда Хаверли и закрыл дверь.
— Все равно неприлично оставлять гостей.
Грей наклонился и поцеловал ее.
— Они это заслужили. А я заслужил остаться на минуту наедине со своей невестой.
Эмма вернула ему поцелуй.
— Спасибо тебе, — тихо сказала она.
— За что? Кроме как за то, что опоздал, и за то, что чуть было все не испортил?
— Когда много лет назад от меня хотели избавиться и я осталась на полгода одна, меня спасла тетя Патриция. А сейчас ты не позволил мне остаться одной.
— Господи, Эм.
Его нежный, страстный взгляд чуть было не заставил ее снова заплакать. Но она справилась со своими чувствами и спросила:
— Так расскажи мне, какие у тебя идеи насчет моих бывших учениц?
Он немного поколебался, но ответил:
— Я знаю, что значит для тебя академия. Если ты захочешь остаться директрисой, никто не сможет теперь тебе помешать. Если пожелаешь, я перенесу академию — кирпичик за кирпичиком — в парк своего поместья.
— Нет. Если я останусь, скандал не забудется. А место академии — здесь, в Хаверли.
— В таком случае, могу я предположить, что с увеличением фондов, которые будет получать академия, ей потребуется хороший администратор?
Эмма всплеснула руками.
— Фонды будут увеличены? Ты собираешься…
— Разумеется, собираюсь. Как иначе Лиззи и другие девочки смогут получить образование, которое они заслуживают?
— Господи, как же я тебя люблю, — выдохнула Эмма.
— Это чувство взаимно. И я хочу, чтобы ты знала, что мой следующий разговор с сэром Джоном будет касаться Лиззи. У нее будет достаточно денег, чтобы осуществить все свои мечты.
