— М-да, по крайней мере, с этим пастором они не ошиблись.
— С этим-то да, — ехидно ухмыльнулся Магнус.
— А с остальными они тоже были непогрешимы? Род огляделся по сторонам. Все хозяйки, кажется, разбежались по домам, возможно, чтобы посудачить о скандальных церковных новостях.
— Да уж, это, конечно, странно, чтобы не сказать — не по-человечески. Они не могут решать такое с абсолютной уверенностью. Слишком много переменных.
— Угу, или у послушников печать на лбу, только мы, простые смертные, ее не видим, — фыркнул Магнус.
Род пристально посмотрел на сына, удивленный прозвучавшим в словах сарказмом.
— По крайней мере, они знают, на что смотреть. А может быть, — тут чародей прищурился, — может быть, просто они так и не узнают о своих ошибках.
Магнус непонимающе покосился на отца.
Ну, подумай сам: если приходской священник согрешил, они ведь всегда могут сказать, что он ослабел и поддался искушению.
— Ага, а если монах поднял шум в монастыре, они скажут, что он просто недисциплинированный.
— Вот именно, здесь мы на знакомой почве, а? Но ты понял, в чем дело. Логично, правда?
— Даже слишком!
— Что ж, они ведь только люди, — вздохнул Род.
— Из этой ситуации они должны выжать максимум.
— Вовсе нет! Они могли бы позволить каждому послушнику самому решать свою судьбу и потом убедиться в выборе!
— Могли бы, могли бы, — кивнул Род. — В конечном итоге это дало бы такой же уровень успеха.
— Благослови вас Господь, лудильщики!
Род вскинул голову, вздрогнув от неожиданности. Хозяйка, которой они запаяли котелок, спешила к ним с большой дымящейся миской и ковригой хлеба под мышкой.
Род ухмыльнулся и с благодарностью принял у нее миску.
— И тебя благослови Бог, добрая женщина. Он потянул носом и расплылся в улыбке.
— Ого! Да пошлет тебе Бог побольше битых котлов, если мы будем проходить мимо!
— И вот еще, — женщина протянула ему толстую колбасу. — И гладкой вам дороги.
Магнус зачерпнул ложкой.
— Здорово! Почаще надо заниматься этим ремеслом, папа!
— Окупается, ты хочешь сказать? — усмехнулся Род. — Да, за один котелок неплохо — полная миска жаркого, целая коврига и палка колбасы. Обед и еще на завтра на дорогу.
— Если бы у них нашлась еще пара дырявых сковородок, мы смогли бы еще и жратвой торговать, — заметил Магнус.
— Вот уж не думал, что у тебя есть задатки бизнес…
— И все же, — промычал Магнус с набитым ртом, — мы не нашли, чего искали.
— Действительно, — поскучнел Род. — Ни у кого здесь нет родственников в монастыре. Ну что ж, сынок, всегда найдется следующая деревня.
Магнус тоскливо застонал.
Отец Беллора вышел на крыльцо с тазом помоев.
— Маленький Народ, берегись!
Учителя из семинарии, несомненно, были бы поражены, услышав подобное, и сурово отчитали бы его за грех суеверия, но им не приходилось иметь дело с реальной жизнью. Эльф с подмоченным достоинством может оказаться очень скверным соседом.
Выкрикнув предупреждение, добрый пастор выплеснул содержимое таза в кусты и собрался было вернуться на кухню, когда уголком глаза заметил приближающуюся фигуру и присмотрелся повнимательнее. Затем удивленно вытаращил глаза и окликнул:
— Брат Мэттью!
Монах, улыбаясь, помахал ему в ответ и затрусил быстрее.
Отец Беллора с радостным возгласом хлопнул его по плечу.
— Ах ты, старый ворчун, что ты здесь делаешь? Как же я рад тебя видеть!
— И я тебя, отец Беллора, — брат Мэттью был на год старше, но в монастыре они учились вместе.
— Ну, входи, входи, — воскликнул отец Беллора и повел старого однокашника на кухню.
Полчаса и жирный мясной пирог спустя брат Мэттью отодвинулся от стола, поигрывая зубочисткой. Отец Беллора довольно усмехнулся, потягиваясь и похлопывая себя по животику.
— Ну, славный брат! Что за дела привели тебя в мой приход?
— Весть, которую наш добрый аббат велит тебе сообщить всем твоим прихожанам, — лицо брата Мэттью омрачилось. — Он провозгласил отделение Греймарийской Церкви от Рима.
Отец Беллора погрустнел.
— Да, слухи говорили об этом… но я все же надеялся, что это не так.
— Уже? — удивленно поднял голову брат Мэттью. — Слово оказалось быстрей грамоты?
— Еще бы, брат. Здесь проходил лудильщик прошлым днем. Залатал кому-то котел, переночевал и пошел дальше. Должно быть, сейчас эту новость узнает еще один из священников.
— Да, брат, — сочувственно кивнул Мэттью. — Неутешительная весть для мятущихся душ…
Он вытянул из рукава свиток.
— Вот текст. Перепиши его и читай перед службой в течение недели. Потом отнесешь свиток отцу Гейбу, в приход Флэморн, что за холмом, как я принес тебе.
Отец Беллора принял рукопись с улыбкой человека, которому предложили клубок тарантулов.
— Поведай суть.
— Ну что, Римская Церковь в своих греховных заблу…
Отец Беллора обалдел, как пуританин на балу, глаза полезли на лоб.
— Да как он осмелился…
— Он аббат, — пожал плечами брат Мэттью. — Нелегко привыкнуть, верно? Мы ведь считали Рим непогрешимым в вопросах веры… Но наш добрый лорд аббат утверждает, что тот, кого мы зовем Пресвятым Отцом, не знает ни положения местных дел, ни их сложности, и даже более — что он скован попустительским отношением своих предшественников к распущенности и к развращенности сановников курии.
— Но как он смеет порицать наследника Петрова? — прошептал отец Беллора.
— Потому, говорит лорд аббат, что Папа в конечном итоге не более, чем епископ Рима и, стало быть, ничуть не важнее любого другого епископа. А лорд аббат, чтобы напомнить всем нам, что он глава нашей Церкви, чтобы не осталось в том никаких сомнений, принял титул архиепископа Греймари.
Отец Беллора потрясенно застыл.
— Ну, а архиепископ Греймари, — продолжал брат Мэттью, — вполне может порицать епископа Римского. Он обличает ошибки Папы, особо упирая на то заблуждение, что Папа не требует от князей земных признания верховной мудрости Церкви во всех вопросах нравственности.
— Но любой государственный вопрос — вопрос нравственности! — возразил отец Беллора. — Каждое повеление властителя — либо нравственное, либо нет!
— Вот-вот, к этому он и клонит — и в этом, говорит лорд аббат, кроется причина всех наших бед.
— Но слова Христовы: «…отдавайте кесарево кесарю»…[7]
Брат Мэттью кивнул.
— Верно, но по словам аббата, даже кесарь должен воздать Богу божие — и тем самым склониться перед Церковью.
— Уж не хочет ли он сказать… — не смог договорить до конца сильно побледневший отец Беллора.
Брат Мэттью сочувственно покачал головой.
— Именно так, отец, именно так. Наш лорд аббат выводит отсюда, что Церковь превыше короля, что
