— Дальше идти небезопасно, Род.
— Да, я заметил, — Род поднял сухую ветку. — Я припас кое-что из мусора, который принес ветер.
— Весьма предусмотрительно. Хочешь, я зажгу ее?
— Нет. Она не протянет в качестве факела слишком долго, — Род посмотрел на конец ветки. Через минуту та вспыхнула от сфокусированного теплового излучения мысли.
— Ты хорошо научился использовать свои пси-способности.
— Всего лишь дело практики, — Род поднял факел. — Посмотрим, что там внизу.
Внизу они оказались в узком коридоре — и Род застыл.
— Фесс, здесь зло!
— Да, я уверен, что тут совершались злые дела.
— Я имею в виду сейчас! Никогда не ощущал такой направленной злобы!
— Я ничего не чувствую, Род.
Род посмотрел на робота.
— Совсем ничего? Прислушайся к частоте человеческой мысли.
Фесс некоторое время стоял неподвижно.
— Ничего, Род.
Род медленно кивнул.
— Значит, это полностью псионика.
— По-видимому, тут нечто большее, чем просто влияние ограниченного освещения и пространства. Уйдем?
— Нет, пока я не узнаю, что это, — Род осторожно двинулся вперед по коридору. — Но, пожалуй, детей сюда не стоит пускать. Я напомню им, для чего использовались темницы.
— Здесь хранились запасы пищи и других нужных замку, припасов, особенно военного назначения, Род.
— Здесь, внизу, хранили не только картошку, Фесс, — Род взял себя в руки, посветил факелом в одну из открытых дверей и вошел в проем.
— Что ты видишь?
— Влажные каменные стены, — Род поморщился. — Грязный пол и несколько округлых куч, примерно двух футов в поперечнике. Еще одна открытая яма, такого же размера, и рядом с ней груда мусора пополам с грязью.
— А в яме что?
— Яблоки. Вернее то, что от них осталось после двух сотен лет мумификации, — Род вернулся в коридор. — Сдаюсь. Здесь действительно держали продукты,
— Значит, дальше не пойдем?
— Нужно осмотреть все. Пошли.
Всего в подвале обнаружилось шесть открытых дверей. В одном каземате он нашел остатки сгнивших стрел, в другом — истлевшие бочки, и так далее.
Но вот факел осветил очередную дверь.
Род остановился, потом решительно шагнул вперед, и сердце у него в груди забилось вновь, словно желая выпрыгнуть из горла.
Дверь была декорирована железной решеткой, примерно в квадратный фут площадью. Род просунул сквозь нее факел, но увидел только пустые кандалы. Со вздохом облегчения он выдернул факел.
— Пусто, Род?
— Да, хвала небу. Пошли.
Наконец в тусклом свете показались две последние двери.
— Должно быть, где-то здесь проходит крепостная стена.
Несмотря на освещение, ощущение зла усилилось. Род всмотрелся в решетку на левой двери. Стиснул зубы.
— Что ты видишь? — спросил Фесс.
— Узнаю несколько предметов, — ответил Род. — Какая-то стойка. И еще я уверен, что похожая на стоячий гроб штука — железная дева.
— Комната пыток.
— Запрещаю сюда водить детей, особенно Магнуса, — Род отвернулся. — Пошли назад.
— Но ты не осмотрел последнее помещение, Род.
— И не собираюсь. Во всяком случае до обеда. Я совершенно уверен в том, что в нем найду.
— И что же, Род?
— Скажем так. Если у тебя есть комната пыток, то материал нужно держать под рукой. И яблоки не единственное, из чего получаются мумии.
После обеда семья дружно продолжила уборку. Гвен и дети работали в большом зале, а Род занялся подвалом. Он оказался прав насчет последнего помещения. И хоть останкам исполнилось двести лет, он осторожно закутал их в древнее одеяло и уложил на седло Фесса для последнего пути. На склоне холма под замком выкопал могилу и опустил в нее одеяло. И когда начал забрасывать землей, Фесс сказал:
— Наверное, покойник был христианином.
— Покойница, как мне кажется.
— Какие у тебя доказательства? — Удивился робот. — После стольких лет не осталось ни клочка одежды.
— Да, ни клочка, но если скелет принадлежал мужчине, то у него был необычайно широкий таз. А что касается религии, ты, вероятно, прав, и я попрошу отца Бокилву в следующий раз приехать сюда с нами и совершить похоронный обряд.
— Я бы хотел, чтобы ты сейчас сказал несколько слов, Род.
Род удивленно посмотрел на лошадиную голову.
— Странно. Ты так сентиментально относишься к человеку, которого никогда не знал.
— Мне это нравится, сентиментально относиться к людям, которых я не знал, — задумчиво произнес конь.
Что ж, единственное, чего робот никогда не совершал, так это поступки без причины. Род не стал расспрашивать дальше, просто последовал совету и прочел то, что помнил из двадцать третьего псалма, добавил несколько фраз из Экклезиаста и закончил строчкой из Dies Irae* [8]. Наконец попросил вечного успокоения и света для души, обитавшей в жалких останках, и начал закапывать могилу.
На обратном пути он спросил:
— Существует какие-то особые причины, почему ты этого захотел?
— Да, Род. Я хотел, чтобы дух несчастного или несчастной наконец обрел покой.
Род нахмурился.
— Но ты ведь не считаешь, что дух может явиться к нам ночью?
— Я не стал бы объявлять невозможным что либо на Грамарии, — медленно ответил Фесс.
Род прошел по мосту, осторожно перешагивая через провалившиеся доски, пересек двор и вошел в крепость.
Его ожидал приятный сюрприз. Он не мог поверить, что перед ним тот же самый зал. Нигде ни следа грязи, и Грегори как раз заканчивал сметать последнюю паутину в левом верхнем углу. Он висел в воздухе у самого потолка. Аккуратно свернутые спальные мешки лежали на грудах свежих сосновых веток, а Корделия расставляла чашки и тарелки на скатерти для пикников. Магнус, Джефри и Грегори наносили к очагу кучу дров. А их мать стояла у большого очага и пробовала что-то из котелка. Лицо ее разрумянилось от пламени. Она недовольно наморщила нос, закрыла котелок крышкой и снова сунула его в огонь.
— Поразительно! И все это всего за два часа? — но Род тут же сам ответил на свой вопрос. — Нет, конечно, что это со мной? В такой ситуации как раз хорошо пользоваться волшебством, верно?
— О, нет, папа. — возразил Грегори, широко раскрыв глаза. — Мы не хотели будить обитающего здесь духа.
— Но как же тогда вы это сделали?
— Хорошей тяжелой работой, — чуть резковато ответила Гвен, — хотя готова признаться, что быстрей
