– Я подумал, что мы могли бы поехать в северную часть города, если не возражаете, – сказал Дольф, усаживаясь на сиденье.
Лилит охватило беспокойство. Она надеялась, что они устроят пикник в одном из лондонских парков, где они не будут совсем одни. Взглянув на Дольфа, она увидела в его глазах угрозу и поспешно кивнула:
– Да, милорд, это было бы восхитительно.
Виконт улыбнулся и пожелал им приятно провести вместе день. Коляска тут же тронулась с места и покатилась по аллее, затем повернула на север. Лилит какое-то время молчала. Наконец, собравшись с духом, приступила к исполнению задуманного.
– Вы очень удачно выбрали день для пикника, ваша светлость, – сказала она с улыбкой. – Сегодня прекрасная погода, не правда ли?
– Да, верно, – кивнул герцог и тут же взглянул на карманные часы.
Лилит сохраняла на лице сияющую улыбку.
– Вас так не хватало у Мистнеров. Я ужасно без вас скучала.
– Сомневаюсь, мисс Бентон, – проворчал герцог.
– О, поверьте мне, ваша светлость. Ведь мы с вами помолвлены.
Дольф рассмеялся, и по спине Лилит пробежал холодок.
– Мы помолвлены, потому что я погублю вас, если вы откажетесь выйти за меня. Не притворяйтесь, что вам по душе этот брак.
– Ваша светлость, вы неправильно расценили мои отношения с маркизом Дансбери, – проговорила Лилит и снова изобразила улыбку. – И я очень рада, что стану герцогиней Уэнфорд. – Он считал ее глупой. Пусть теперь думает, что она еще и тщеславная, то есть такая же, как он.
– Хм… – изрек герцог и опять посмотрел на часы.
Они выехали из города, проехали Хайбери, и она уже начала беспокоиться – не повезет ли Дольф ее до Кембриджа? Однако когда они добрались до Вуд-Грин, кучер повернул в Александра-парк, и Лилит с облегчением вздохнула.
Несколько минут спустя Дольф поднялся и вылез из коляски. Лилит удивилась – почему он не выбрал место, где они оказались бы совершенно одни? Может быть, он не так уж уверен в себе? Очевидно, Дольф хотел, чтобы поблизости были свидетели – такие свидетели, которые не сказали бы и слова против него.
Лилит подумала, что ей придется самой сойти на землю, но как только она встала, Дольф протянул руку и помог ей спуститься с подножки.
– Благодарю вас, ваша светлость.
Герцог кивнул и больше не обращал на невесту внимания.
– Под этим деревом, Финтер.
Кучер соскочил на землю и вытащил из коляски корзину с провизией и одеяло. Развернув одеяло, он расстелил его на траве, затем вернулся к экипажу.
– Подожди нас у дороги, Финтер.
– Да, ваша светлость. – Кучер взобрался на свое сиденье и направил лошадей в дальний конец парка.
Лилит хотелось, чтобы кучер остался, но она не удивилась, когда Дольф отослал его. В парке находились и другие люди, тоже устроившие пикники или катавшиеся на лошадях, но близко не было никого, так что никто не мог бы подслушать их разговор. Лилит с беспокойством озиралась – она думала о том, куда могла бы обратиться за помощью, если бы пришлось спасаться бегством.
– Садитесь. – Дольф указал на одеяло.
Скрывая свое недовольство, Лилит послушно опустилась на одеяло. Какие бы чувства герцог ни питал к ней, он должен был хотя бы желать ее. Ведь это он предложил этот брак. При мысли, что Дольф будет прикасаться к ней и обнимать ее, как это делал Джек, Лилит внутренне содрогнулась.
– Ваша светлость, – проговорила она, когда он сел рядом и открыл корзину с провизией, – я знаю, вы сердитесь на меня, но прошу дать мне возможность оправдаться перед вами. Я верю, что нам с вами ни к чему вражда.
– Очень приятно слышать, – заметил Дольф, подавая ей персик. – Именно это я и ожидал от вас услышать.
– И вы правы, ваша светлость, – продолжала Лилит. – Это разумное требование, не так ли?
Дольф коротко кивнул:
– Да, полагаю, очень разумное.
Немного помолчав, Лилит вновь заговорила:
– Отец сказал мне, ваша светлость, что вы обратились к архиепископу Кентерберийскому за особым разрешением и что мы можем вступить в брак в конце этого месяца. Я так рада…
Герцог пристально посмотрел на нее и проворчал:
– Вы ожидаете, что я забуду ваши истерики? Не считайте меня идиотом, моя милая. Я знаю, вы не хотите выходить за меня, но мне наплевать. Дансбери думает, что он ужасно умный, но он лишится и вас, и своей головы.
– Я не принадлежу ему, так что он не сможет лишиться меня, – заметила Лилит. – Он преследовал меня
