имеют права высмеивать ее, не имеют!
— Госпожа Ртуть, — провозгласил герольд, — ты обвиняешься в захвате земель и добра, в восстании против графа Лаэга, в подлом убийстве самого графа, его рыцарей и солдат!
— Я убила графа Лаэга, защищая свою добродетель, — выпалила Ртуть, не дожидаясь разрешения говорить. — Чума на их правила! — А остальных убивала, защищаясь, потому что иначе они повесили бы меня!
— Нет, — возразил герцог Диармид, — тебя отвели бы к их величествам на суд.
— Я так и сказала — повесить!
— Нет, потому что ты могла бы обратиться ко мне.
— Обратиться? — губы Ртути скривились. Неважно, что герцог холодно смотрит на нее. — Я, дочь простого деревенского оруженосца, чего мне ждать, обращаясь к герцогу в поисках справедливости против лорда? Если бы даже закон разрешал это, как бы ты меня услышал?
Придворные замерли от ее дерзости, но герцог Диармид серьезно кивнул.
— В твоих словах есть доля правды. Но ты бежала в лес.
А разве не могла ты прийти ко мне?
— Да, — ответила она, — могла бы, но добралась ли бы до тебя живой? Меня схватили бы по пути в замок и убили до того, как я нашла бы сюда дорогу.
— Не уверен, — с обманчивой мягкостью промолвил Диармид. Он обратился к Джеффри. — А что ты скажешь, сэр Джеффри?
— Она пришла бы к тебе, если бы ты был здесь, когда ее обидели впервые, — согласился Джеффри. — Если бы она знала об этом — никто не смог бы остановить ее. — Он повернулся к молодому графу Лаэгу. — А ты пытался остановить ее?
— Конечно, милорд! — воскликнул молодой человек. — Конечно, я ведь хотел отомстить за смерть отца! Разве это не мое право? Не мой долг?
— Об этом буду судить я, — с ноткой раздражения проговорил Диармид, — когда услышу, что же произошло. Сэр Джеффри! Можешь ты разобраться в этой путанице?
— Могу, потому что знаю всю историю целиком. — Он обратился к Ртути:
— Говори, девушка!
И опять гул пробежал по толпе придворных.
— Да, я девушка! — в гневе воскликнула Ртуть. — А тот, кто распустил обо мне ложь, пусть выходит с мечом!
— Правда доказывается не оружием, а фактами, — голос Диармида ударил хлыстом, а своим взглядом герцог словно пронзил Ртуть. — Я требую от тебя правды, девушка! Говори ясно и по делу — и не трать мое время на вызовы и угрозы!
Она смутилась и начала отвечать, а Джеффри, стоявший рядом, прошептал:
— Он похож на моего брата, единственное, что его по-настоящему сердит — это отсутствие логики. Расскажи ему свою историю, как рассказала мне.
Она пристально взглянула на него, но решила, что в его словах есть смысл, и снова обратилась к Диармиду.
— Что ж, милорд герцог, моя история началась, когда я из ребенка превратилась в девушку. — Она замолчала, ожидая, что он остановит ее, прикажет не забивать ему уши бесполезной болтовней, чтоб она начала с убийства графа, но Диармид только кивнул и сказал:
— Продолжай!
Ртуть посмотрела на лицо королевы и успокоилась.
Слово в слово она повторила то, что рассказывала Джеффри на поляне у ручья. Наконец, рассказав все, она почувствовала, что гнев ее улегся, и замолчала. С удивлением она поняла, что ей стало легче, как будто с ее плеч упала непомерная тяжесть.
Двор молчал.
Но тут взорвался молодой граф Лаэг.
— Она лжет! Больше того, она чернит память моего покойного родителя!
Ртуть уже вскинулась было ответить, но заговорил Джеффри, спокойно и твердо.
— Она говорит, и в словах ее ничего, кроме правды.
— Докажи это, если можешь! — Закричал граф Лаэг. — Где же твой свидетель эльф?
— Зачем? — просто спросил Джеффри.
Граф Лаэг посмотрел на него недоумевая.
— Затем… затем, что…
— Затем, что вам не нужны свидетели ваших грязных дел?
Граф не отрываясь смотрел на него.
Диармид согласно кивнул.
— Какие доказательства ты можешь предъявить, сэр Джеффри?
— Показания матери и сестры Ртути, ты слышал, что они участвовали во всем происшедшем. Я попросил Маленький народец привести их сюда.
Ртуть недоверчиво посмотрела на него. Джеффри кивнул, и из толпы вышли две женщины. С озорной улыбкой он спросил Ртуть:
— Теперь я знаю всю твою семью?
— Да, — улыбнулась в ответ Ртуть, — даже мою лошадь.
— Может, и ее вызовем в свидетели? — Джеффри обратился к Мауд:
— Добрая женщина, ты слышала рассказ своей дочери, правда ли это?
— Да, сэр, так же как я не сомневаюсь в правдивости того, о чем не знала до сих пор. А если б знала, то сама выступила бы в ее защиту и оборвала бы уши домогавшимся.
Веселый гул пронесся по залу, а Нан, покраснев, как маков цвет, прошептала:
— Мама!
— Ты воспитала прекрасную дочь, благодарю за свидетельство! — сказал Джеффри.
Мауд кивнула и отступила в тень.
— Что ж, по-моему, все ясно, и нет нужды звать эльфов в свидетели, а они, без сомнения, знали обо всем, что происходило в их лесу. Или нет? — он повысил голос:
— Маленький народец! Если вы готовы, мы с радостью выслушаем вас!
Толпа загомонила. Общение с Маленьким народцем всегда приводит к непредсказуемым последствиям.
— Второй раз за день! — проговорила появившаяся женщина-эльф, — неужели нельзя задать все вопросы за один раз?!
— Прости нас за беспокойство, — проговорил очень серьезно Диармид. — Скажи, есть ли правда в рассказе этой женщины?
— Каждое ее слово, все, вплоть до ее встречи с молодым лордом Гэллоугласом!
Род Гэллоуглас заинтересованно поднял голову.
— Ты хочешь сказать, госпожа, что она умолчала о том, что происходило после их встречи?
— Вот именно, — грозно посмотрела эльф на Ртуть.
— Ее судят не за то, что происходило во время поездки! — торопливо вставил Джеффри.
— Ну что ж, может, не на этом суде… что ты еще хочешь услышать, милорд герцог?
— Многое, госпожа, но относительно этого дела — все. Позволь поблагодарить тебя и еще раз прости за то, что обеспокоил тебя!
— Не за что, милорд, — и исчезла.
Диармид поднял голову.
— Факты налицо! Я признаю эту женщину невиновной в убийстве графа, она действовала в пределах самозащиты!
Сердце Ртути рвалось из груди, Джеффри не предал ее.
Зал стих, и Диармид продолжил:
— Но признаю ее виновной в неоднократных грабежах и противлении королевскому офицеру, пытавшемуся ее арестовать.
