— Никто! — прохрипел незнакомец. — Чего платить — ты влез в драку, в чужое дело ввя... — Мужчина не договорил. Лицо его свело судорогой: это Мэт нажал на нервное сплетение. — Нет, не надо! Тот, что заплатил мне, он...
И тут его глаза закатились, и он мешком повалился на землю.
Толпа радостно вскричала, и с полдесятка мужчин тут же подбежали к Мэту и подняли его на плечи. Мэт с трудом сдерживался. Он заставил себя сбросить внезапно нахлынувшее оцепенение. Когда его внесли в трактир и, усадив за стол, подсунули полную до краев кружку с пивом, он вымучил улыбку, немного отхлебнул, благодарно кивнул в ответ на расточавшиеся ему похвалы, после чего завел застольную песню. Еще несколько минут — и мужчины уже размахивали высоченными кружками в такт музыке и подпевали в припевах, давая время Мэту помучиться угрызениями совести.
Почему? Что ж, крестьянин, вбежавший в трактир, ответил на этот вопрос лучше Мэта.
— Он убит!
В зале наступила мертвая тишина. Мэт окаменел. А потом Форла дрожащим голосом спросила:
— Кто?
— Симнель! — вскричал крестьянин, а Форла зарыдала:
— О любимый мой! Как поздно я встретила тебя и как рано потеряла!
— Замолчи, женщина! — рявкнул ее муж, возникший в дверном проеме. Физиономия у него была вся в фингалах, из ссадины на скуле текла кровь. Он шагнул к жене, зловеще оскалив зубы.
Увидев его, Форла закричала.
Но тут в дверях появился новый персонаж: седовласый мужчина в бархатной мантии с меховым воротником и с медальоном на золотой цепочке. Седина и острые черты лица придавали его облику суровость. Он указал на Перкина и прокричал:
— Взять его!
С десяток мужчин, издавая радостные крики, бросились выполнять его приказ.
— Что это за мужик? — шепотом спросил Мэт у Паскаля.
— Надо думать, местный шериф, судя по виду, — ответил Паскаль. — Наверное, кто-то, кому неохота было пялиться на кровь, пошел и донес ему.
Шериф направился к самому длинному столу в зале и торжественно уселся за него.
— Объявляю начало суда. Кто будет присяжными?
Захотели многие, замахали поднятыми руками, закричали.
— Ты, ты, ты... — начал отбирать шериф и отбирал, пока не насчитал двенадцать честных и добропорядочных людей.
Ну что ж, хотя бы двенадцать. Уже кое-что. Краешком глаза Мэт заметил Форлу: женщина крадучись добралась до двери и выскользнула на улицу. Может быть, шериф не знал еще, как окончится суд, но она-то знала.
Правда, с другой стороны, шериф, похоже, принял решение до начала суда — судя по тому, как он повел заседание.
— Перкин, муж Форлы, — выкрикнул он, тыкая пальцем в рогоносца. — Ты обвиняешься в убийстве Симнеля, жителя твоей деревни.
— Он мне рога наставил! — вскричал Перкин. — Он спал с моей женой!
— Значит, ты признаешься в том, что убил его?
— А у меня на то полное право имелось.
— Ты его убил? Да или нет?
— Да! — выкрикнул Перкин. — Как убил бы всякого, кто посмел бы ее хоть рукой тронуть! Что, я не прав?
— Прав он или нет? — обратил шериф вопрос к присяжным.
Те склонились друг к другу, быстро пошептались и обернулись к судье. Самый высокорослый из присяжных ответил:
— Он был прав, что убил Симнеля. Тут, знаете ли, супружеская имена.
— Убийство произошло по справедливости! — изрек судья-шериф и хлопнул ладонью по столу. — Освободить его.
Мужчины, державшие Перкина, отступили. Рогоносец огляделся, растер затекшие руки. Поначалу вид у него был растерянный, но вот глаза его полыхнули мстительным огнем.
— Где она? Где моя неверная жена? Где Форла?
Зал затих. Потом мужчины принялись перешептываться, а женщины обмениваться беспокойными взглядами.
— Где она? — ревел Перкин.
— Не думают же они, что он и ее имеет право убить! — возмутился Мэт.
— Наверное, не думают, — отозвался Паскаль. — Но если он ее поколотит как следует, возражать не будут и не вступятся.
— Где она? — вопил Перкин, обращаясь к женщинам. — Вы-то знаете небось? Ну-ка, отвечайте!
Женщины в страхе вжимали головы в плечи, однако самая полная из них заносчиво ответила:
— Знать-то куда она убежала, мы не знаем, но что убежала — это точно, и дура бы была, если бы не убежала!
Перкин зарычал и поднял руку, но шериф протестующе выкрикнул:
— Нет! Это не твоя жена, и ты не смеешь поднимать на нее руку!
Перкин исподлобья зыркнул на шерифа, развернулся и скрылся в темноте, вопя:
— Форла! Где ты, Форла! Лучше выходи сама, потому что я тебя все равно найду!
— Пошли, — торопливо проговорил Мэт и потянул Паскаля к двери.
Но полная женщина загородила им дорогу, взяла Мэта за руку и успокаивающим голосом проговорила:
— Не бойся за Форлу, менестрель. Ты хороший человек. Я знаю, ты хочешь спасти ее, как хотел спасти Симнеля, но не стоит. Она спряталась там, куда мужчинам входить нельзя.
Мэт не понял, о чем говорит женщина, но это его все равно не остановило.
— Спасибо за предупреждение, но мне все равно пора. Доброй ночи, достойная жена.
Женщина покраснела.
— Вернее уж сказать, достойная женщина. Была я и неплохой женой, покуда мой муж не сбежал. — Но тут беспокойство снова отразилось в ее глазах. — Не ходи за Перкином. Он сейчас как чокнутый, может так стукнуть тебя, что не встанешь, — он не соображает, что делает.
— Буду держаться от него подальше, — пообещал женщине Мэт и погладил ее руку. — Кстати, а как ты думаешь, какое бы решение принял суд, если бы все было наоборот — если бы Симнель убил Перкина? Если бы убил любовник жены?
— Симнеля бы объявили вне закона, — мрачно буркнула женщина, — и тогда кто угодно мог бы убить его — из мести или на потеху, и вообще просто так.
Паскаль смертельно побледнел.
Женщина заметила это и набросилась на него.
— А ты не любовник ли будешь у замужней?
— Пока нет, — ответил Паскаль. — И вряд ли им стану теперь.
Как только они выскользнули за дверь, Мэт похвалил Паскаля:
— Мудрое решение. Если учесть, что бегство с Панегирой или даже ее похищение дало бы ее жениху полное право убить тебя без суда и следствия, причем местному шерифу и жюри присяжных до этого не было бы дела.
— Да, уж так будет лучше, — согласился со вздохом Паскаль. — Как думаешь, а если бы я с ней убежал еще до того, как она вышла замуж, все было бы точно так же?
— Ни на секунду не сомневаюсь, — заверил его Мэт. — Знаешь, мы тут пока ничего такого не совершили, но все равно я думаю, нам пора сматываться, и поскорее!
Паскаль удивленно взглянул на спутника, увидел, как сурово сдвинуты его брови, и поспешил рука об руку с ним по тропке, что вела к дороге.
Только тогда, когда они уже шагали по дороге, Паскаль спросил:
