красивый и опасный. Шрам через левую щеку придавал ему вид повесы. Он стоял, облокотившись о стену с бокалом портвейна в руке, и смотрел на нее. Через минуту он выпрямился и направился на другой конец бального зала, чтобы дать другой бокал вина брату.
Мэдди глубоко вздохнула. Рейф, по крайней мере, что-то знал о том, что произошло между ней и Куином. Все, что она могла сделать, – это молиться, чтобы об этом не догадался никто другой.
Глава 17
На следующий день Куин поднялся рано утром. Год назад – черт, полгода назад – он и вообразить не мог, что ему предстоит такой день. И конечно, он никогда не ожидал ничего подобного от себя. Казалось, что неожиданно проявился его глубоко запрятанный дух авантюризма, и он знал, кому этим обязан. На деле он намеревался благодарить ее за это как можно чаще.
Хотя было очень рано, Малькольм проснулся еще раньше и уже находился в верхнем холле. Сегодня он опирался только на одну трость и, если Куин не ошибался, выглядел так, словно очень хотел отколотить ею племянника.
– Доброе утро, дядя. – Куин улыбнулся, готовый поверить, что Малькольм сошел с ума.
– Я думал, лорды поднимаются лишь в полдень, когда живут в городе.
– Вы заговорили, как Мэдди.
– Кстати, о Мэдди, – вставил Малькольм, позволяя Куину помочь ему преодолеть ступеньки, – ты забыл о ней?
– Забыл о Мэдди? Я с таким же успехом могу забыть, как дышать.
– Ах, и именно поэтому, полагаю, всю последнюю неделю ты проводил каждую свободную минуту с Элоизой Стоуксли.
Куин усмехнулся:
– Точно.
Малькольм уставился на племянника.
– Можешь объяснить это?
– Нет, я собираюсь ненадолго выйти. Если захотите куда-нибудь отправиться, Клеймор отвезет вас.
– Куинлан.
Он обернулся в дверях.
– Да, дядя?
– Как насчет Мэдди?
– Я как раз занимаюсь этим. – Пока все не утрясется, он намеревался рассказывать о своих планах как можно меньше и как можно меньшему числу людей, насколько это было возможно. Даже самым стойким сторонникам Мэдди.
Аристотель забеспокоился, когда он вошел в конюшню, проклятое животное вело себя так с тех пор, как Рейф снова уехал. Но Куин все равно оседлал его и направился на запад к Бэнкрофт-Хаусу. И тут первый пункт его старательно составленного плана провалился.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что его светлость рано уехал? – спросил он Бикса, хмурясь. – Я послал вчера записку, прося у него аудиенции на сегодняшнее утро.
Дворецкий кивнул:
– Я сам передал ее ему в руки. Насколько мне известно, он прочитал ее.
Куин выругался себе под нос.
– Он сказал, куда отправляется?
– Нет, милорд, ин сказал, однако, что это не займет много времени, если вы захотите подождать.
– Проклятие! – Хотя его мало привлекала идея сидеть и ждать, это был самый логичный выбор. Его светлость мог находиться в пределах Лондона. – Отлично. Герцогиня дома?
– Нет, милорд. Сегодня она занимается благотворительностью.
Куин нахмурился.
– А Рейф? – спросил он, хотя сомневался, что у них найдется что сказать друг другу.
– Он на верховой прогулке, милорд.
– Отлично, отлично. Я буду в маленькой столовой.
– Ах, милорд, – нерешительно произнес Бикс.
– В чем дело?
– Леди Стоуксли уже ожидает в утренней комнате.
Куин пристально посмотрел на дворецкого.
– Ожидает моего отца, полагаю?
– Так она сказала, милорд.
Прищурившись, Куин оглядел холл. Дело принимало интересный оборот.
