– И о чем вы собираетесь ему писать?
Мэдди покраснела. Словно она могла написать о том, что произошло в действительности.
– Я ему еще не писала, что меня посещает Чарлз Данфри и что он очень любезен.
– Да, конечно. Принимая во внимание, что именно его вопли погубили нас, можно было ожидать, что он окажется милым и любезным.
– Вам не следует быть таким злым, – раздраженно заметила Мэдди.
– Знаю, знаю, – пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, и вздохнул. – Могу я оправдаться, купив вам новую шляпку?
– Мне не нужна новая шляпка.
Он замолчал на секунду, словно она сказала что-то неожиданное.
– Тогда как насчет нового платья? – Его глаза ласково встретили ее взгляд, и теплая ответная дрожь пробежала у нее по спине.
Мэдди хотела, чтобы он перестал возвращаться к той ночи, какой бы восхитительной и опьяняющей она ни была. Воспоминание об их интимных прикосновениях и его страсти только напомнило ей, что это у нее с ним больше никогда не повторится.
– Новая шляпка была бы очень кстати.
– Отлично, я велю заложить фаэтон. – С легкой усмешкой он поднялся из-за стола и взял с блюда персик. – Да, между прочим, – продолжил он, – думаю, вам следует знать: его светлость завтракает сегодня дома. – Он выскользнул за дверь.
– Проклятие! – Мэдди торопливо запихала остатки бисквита в рот и запила его глотком чая. Она привыкла избегать герцога, как и остальные Бэнкрофты, отчасти благодаря везению, а также доброй доле того, что Рейф назвал «поразительным чутьем на грозящие неприятности».
Быстро и неразборчиво поблагодарив полудюжину слуг, дожидавшихся хозяина дома, Мэдди пробежала через кухню и вверх по ступеням в свою спальню. Теперь уже надменные слуги Бэнкрофт-Хауса привыкли к ее нетрадиционному поведению, и побег вызвал лишь кивок со стороны главного повара.
Схватив свои перчатки и шляпку с туалетного столика, она заспешила вниз тем же маршрутом, чтобы выйти к конюшне через дверь кухни.
Куин сидел в фаэтоне на сиденье кучера, дожидаясь ее.
– Кончили завтракать? – поинтересовался он, предложив ей руку. Она легко и ловко вскарабкалась и уселась рядом с ним.
– Вы могли бы предупредить меня заранее, – сказала она, завязывая ленты шляпки под подбородком.
– Послушайте, Мэдди, позвольте мне это сделать.
Она отвела его руку в сторону и повернулась к нему спиной.
– Спасибо, я справлюсь сама.
– Вам не нравится, когда я касаюсь вас? – пробормотал Куин.
Мэдди сглотнула.
– Да, поэтому не делайте этого.
Куин взглянул на нее, затем подхватил вожжи. Фаэтон ровно и плавно покатил по короткой подъездной дорожке. Затем они повернули на улицу, и он наклонился к ней ближе.
– Вы твердите мне, что уже погублены. Тогда какой вред…
Она неоднократно задавала себе тот же вопрос.
– Я не актриса и не оперная певица, Уэрфилд. Предлагаю вам найти одну из них для удовлетворения ваших низменных потребностей.
На мгновение его лицо потемнело.
– Вы очень успешно возвращаетесь в вежливое общество, моя дорогая.
– В ваших устах это звучит как оскорбление. Именно вы хотели моего возвращения, мой дорогой.
– Возможно, но я не упоминал о своих «низменных потребностях», как вы их назвали. Я говорил о желании, Мэдди.
Она посмотрела на него, и ее лицо окрасил румянец. Все было гораздо проще, когда они ссорились.
– Прекратите и это.
Неожиданно он засмеялся.
– Я не могу перестать говорить об этом.
Она не смогла сдержать улыбки.
– Иногда – только иногда – я радуюсь, что спасла вас от мистера Уитмора и мисс Маргарет.
– Вы спасли меня от той проклятой свиньи?
– Именно так. Если бы не я, вы…
– Мэдди! – послышался женский голос.
