прижимающее его к спинке кресла, резко уменьшилось; ускорение упало, а потом и вовсе исчезло.
– Ро-маа? Слейпнир вышел из перасиаты.
– Спасибо, Со-нгии. – Роман посмотрел на Феррола. – Обрежьте связующий линь и велите «Скапа- Флоу» отправляться… Кеннеди, проверьте, не помешает ли нам гравитационная составляющая совершить Прыжок.
– Уже проверила, сэр, – ответила она. – Мы, конечно, слишком близко к планете, но серьезных проблем возникнуть не должно. Думаю, лучше всего прыгнуть в систему Тории, а оттуда послать тахионное сообщение на Землю и на Препьят.
И пока Звездный флот будет собирать силы, занять позицию для следующего Прыжка.
– Звучит неплохо. – Роман мельком посмотрел на Феррола; потом еще раз, более внимательно. Тот сидел лицом к нему вместо того, чтобы склониться над своим пультом. – Феррол? Какие-то осложнения?
Феррол сглотнул, в его взгляде мелькнуло странное выражение загнанности.
– Никаких осложнений, сэр.
– Тогда свяжитесь, наконец, со «Скапа-Флоу». – Роман повернулся к Кеннеди…
– Нет, сэр.
Роман посмотрел на Феррола и очень спокойно спросил:
– Нет?
Феррол метнул взгляд на Кеннеди, одновременно вытаскивая из кармана конверт.
– Капитан Роман, – внезапно его голос приобрел официальное звучание, – согласно находящейся в этом конверте директиве Сената, предоставляющей мне карт-бланш… – Он сделал глубокий вдох. – Я отстраняю вас от командования кораблем.
Глава 28
Это был момент, о котором Феррол думал с тех пор, как впервые вступил на борт «Дружбы»; момент, из-за которого тревожился, который даже видел во сне. Момент, на протяжении последнего года неизменно присутствовавший на заднем плане его сознания.
Он так долго готовился к нему… И все же это оказалось гораздо труднее, чем он надеялся.
На мостике воцарилась мертвая тишина. Феррол практически не слышал даже издаваемых приборами звуков и сигналов. Молчали люди; они просто замерли на своих местах, словно статуи. Феррол сосредоточил все внимание на Романе, заставил себя встретиться с ним взглядом, борясь со странным чувством вины и стыда, напряженно ожидая неизбежного взрыва недоверия и гнева.
Взрыва, однако, не последовало.
– Могу я взглянуть? – совершенно спокойно спросил Роман, протягивая к Ферролу руку.
Проглотив ком в горле, тот отстегнулся, подплыл к нему и вставил одну ногу в захват. Роман взял конверт, бросил взгляд на почерк сенатора на наружной стороне и вскрыл его. Вытащил оттуда лист бумаги, бросил заинтересованный взгляд на Феррола и углубился в чтение.
Феррол облизнул верхнюю губу, его взгляд метался по мостику. Это был поистине решающий момент; сейчас все висело на волоске. Если Роман откажется признать директиву Сената… если откажется уступить командование… Взгляд Феррола наткнулся на Кеннеди… и замер. Он снова облизнул верхнюю губу, вспоминая завуалированные намеки сенатора относительно Кеннеди. Самая опасная личность на «Дружбе», так он отозвался о ней. И когда Феррол глядел в ее глаза – стальные, немигающие глаза, взгляд которых не отрывался от его лица, – он все больше проникался уверенностью, что сенатор был прав.
Внезапно он с особенной остротой ощутил, как на ребра под кителем давит игольчатый пистолет. «Ты сумеешь справиться с ней», – заверил его сенатор. Однако, глядя в ее глаза, Феррол вовсе не был в этом уверен. Она профессионал, прошедший прекрасную школу обучения; выстрелить первым – вот единственное, что может его спасти.
Роман зашелестел бумагой; со странным чувством облегчения, но словно против воли, Феррол оторвал взгляд от Кеннеди и посмотрел на капитана.
– Надо полагать, – почти светским тоном сказал Роман, – у вас имеется объяснение этому. – Он взмахнул бумагой.
– По-моему, директива абсолютно ясна, – ответил Феррол.
– Сама директива, безусловно, ясна, – холодно сказал Роман. – Я имею в виду причину, по которой вы сочли, что надо предъявить ее в данный момент.
Феррол сделал глубокий вдох.
– Я здесь не для того, чтобы вступать в дискуссию, капитан. – Он изо всех сил старался, чтобы голос не дрожал. Это было очень трудно, особенно учитывая необходимость не дать Роману втянуть себя в спор. – Единственный вопрос, на который вы должны сейчас дать ответ, – собираетесь вы подчиняться директиве или нет. Да или нет.
И снова весь он подобрался, ожидая взрыва… И снова взрыва не последовало. Роман устремил на него долгий, ничего не выражающий взгляд. Потом, после еле заметного колебания, включил интерком.
– Всем членам экипажа. Говорит капитан Роман, – сказал он, не отрывая взгляда от Феррола. – С этого момента, в соответствии с директивой Сената, я передаю командование «Дружбой» старшему помощнику Ферролу.
Он выключил интерком, отстегнул ремни, выбрался из командирского кресла и спросил Феррола:
– Какие будут приказания, капитан?
Феррол перевел взгляд на опустевшее кресло, сражаясь с внезапно нахлынувшей волной стыда и страстно желая, чтобы Роман продемонстрировал хоть какое-то возмущение тем, как с ним обошлись.
