– Правильно, сэр, – кивнул лейтенант. – Кроме того, фальшивый звездный свет маскирует находящиеся за ним реальные звезды… Получается дополнительная польза. Просто, но изящно.
Роман невольно скривил губы. «Просто, но изящно» – так звучала стандартная фраза, обычно применяемая сторонниками темпи для описания их технологии. «Глупо и примитивно» – соответственно, было излюбленным возражением противников темпи.
– Ну, как минимум срабатывает, – сказал он. – Откуда вам все это известно?
Пилот наморщил лоб.
– Расспрашивал темпи, конечно. Они в высшей степени жаждут обучить нас всему, что умеют сами.
– И что, есть искренне желающие учиться?
Пилот бросил на него странный взгляд.
– Ну, да, сэр. Вы же не думаете, что они силой вбивают нам в глотку свои взгляды?
– В совместно используемых мирах они во многом именно так и поступают. – Внезапно Романом овладело непонятно откуда взявшееся желание сыграть роль адвоката дьявола. – Пассивное противодействие все равно есть противодействие.
Настроение лейтенанта резко изменилось, словно повернули выключатель.
– Да, сэр, – натянутым официальным голосом ответил он.
Роман позволил холодному молчанию повиснуть в воздухе.
– Знаете, лейтенант, – тоном светской беседы сказал он, – человек, не способный понять позиции обеих спорящих сторон, не может рассчитывать пробиться сквозь эмоции, риторику и найти то, что всех объединит.
– Может быть, в данном случае ничто не способно всех объединить. Сэр.
– Всегда есть то, что способно объединить, – резко возразил Роман. – И это всегда можно найти – если очень захотеть. Всегда.
Он смотрел на своего собеседника, наблюдая, как напряженность и злость покидают того.
– Понимаю, сэр, – пробормотал пилот, посмотрел на Романа, и робкая улыбка тронула его губы. – В данном случае, надо полагать, искать будете вы?
Половина экипажа состоит из людей, полностью – возможно, сознательно – противоположных в своих чувствах по отношению к темпи: одни полностью «за», другие решительно «против»… и тем не менее им предстоит найти общий язык со второй половиной экипажа.
– Возможно, – ответил Роман. – Миротворец – определенно одна из двух ролей, которые мне предстоит сыграть.
Лейтенант нахмурился.
– И какая же вторая?
Роман вздохнул.
– Козел отпущения.
Женщина грациозно вплыла на середину офиса Романа. Высокая, стройная, чуть за сорок, с седеющими темными волосами и проницательным взглядом. Ее окружала атмосфера уверенности.
– Лейтенант Эрин Кеннеди, капитан, – представилась она. – По вашему приказанию явилась для предварительного собеседования.
– Приветствую вас на борту, лейтенант. – Роман кивнул ей. – Или мне следует называть вас «старший помощник»?
– «Лейтенант» меня вполне устроит, сэр, – ответила она, картинно выгнув бровь. – Мне обещали, что в моих документах не останется упоминания о понижении в звании.
– Его там и нет. Так произошло, что один из моих друзей несколько лет назад служил на корабле, где вы были старшим помощником капитана, и ваше имя застряло у меня в памяти. Я так понимаю, понижение в звании было добровольным?
– Да, сэр, – ответила она. – Поначалу я должна была стать старшим помощником на «Дружбе», однако в последний момент меня заменили – одна фракция в Сенате боролась с другой, и мои сторонники проиграли. За мной оставили выбор – либо согласиться на понижение в звании до лейтенанта, либо уйти вообще.
– Понятно. – Роман задумчиво смотрел на нее. – А что, полет на «Дружбе» очень важен для вас?
– Да, сэр. Но не по той причине, по какой все остальные дали свое согласие.
– Темпи вас, я так понимаю, не волнуют.
Это прозвучало как утверждение, не вопрос. Согласно психологической характеристике Кеннеди, она относилась к темпи практически нейтрально – и тем заметно выделялась на фоне эмоционально заряженного экипажа.
Она еле заметно пожала плечами.
– Вообще-то не волнуют, сэр. Хотя, возможно, точнее было бы сказать, что известные мне «за» и «против» уравновешивают друг друга.
Сказанное в большой степени было эхом тех чувств, которые сам Роман испытывал к чужеземцам. Он мимолетно пожалел, что Кеннеди не стала старшим помощником на «Дружбе».
– В таком случае, как вам роль миротворца между сторонниками и противниками темпи? – осторожно прозондировал он почву.
