– Существуют два незначительных на первый взгляд факта, которые официальная версия удобным для себя образом упускает. Первый – что не члены экипажа присланного за нами «Вызова» силой выгнали нас из наших домов и из нашего мира. Это сделали темпи. Очень эффективно, очень холодно, очень
Некоторое время Роман молчал, переваривая услышанное.
– Вы хотите сказать, – наконец заговорил он, – Что темпи применили оружие?
– Я хочу сказать, – угрюмо поправил его Феррол, – что темпи предприняли против нас односторонние действия. И что Сенат спустил им это.
– Может, вы ошибаетесь в расчете времени? В конце концов, вы были тогда очень молоды…
– Мне было почти шестнадцать, – прервал Романа Феррол. – Достаточно, чтобы разбираться в таких вещах, как месяцы и дни недели… и уметь перевести местные даты в стандартные земные. – Он не спускал с Романа сердитого взгляда. – Никакой ошибки, капитан. Публичный образ темпи как миролюбивых созданий и друзей природы есть ложь. Я понимаю это, Сенат понимает это, и… Кордонейл заслуживает того, чтобы тоже понимать это.
– И как далеко вы намерены зайти, чтобы доказать это? – без обиняков спросил Роман.
Феррол сделал глубокий вдох, загоняя гнев вглубь.
– Вы неправильно истолковываете мои намерения, сэр. Я здесь не для того, чтобы создавать какие-то особые условия, которые подтолкнут темпи продемонстрировать свой истинный характер. Мне не придется прикладывать никаких усилий – три месяца в тесном контакте с людьми сделают это за меня. – Их взгляды снова встретились. – Я здесь исключительно для того, чтобы доказательство этого случайным образом не затерялось.
– Понимаю. – Если Роман и был обижен содержащимся в этих словах намеком на его нечестность, он не показал вида. – Тогда у меня остается один-единственный вопрос: готовы ли вы, учитывая ваше отношение к темпи, по доброй воле доверить им свою жизнь?
Феррол насупился.
– С какой стати я должен делать
Роман, в свою очередь, хмуро посмотрел на него.
– Не понимаете? «Дружба» – модифицированный внутрисистемный корабль, не оснащенный двигателем мицууши. Он может совершать космические перелеты только с помощью звездного коня… И звездные системы, которые мы намерены посетить, расположены далеко за пределами обычных возможностей мицууши.
Внутри у Феррола все похолодело.
– Мне об этом не говорили, нет, – пробормотал он. Летать с помощью прирученного звездного коня, этого гигантского создания, управлять и связываться с которым способны только темпи… – По-моему, это немного… безрассудно, сэр.
– Возможно. – Роман окинул его понимающим взглядом. – Если в сложившихся обстоятельствах вы предпочтете отказаться от своего назначения, я вас пойму.
Вспышка ярости унесла прочь страх, Феррол вперил в капитана гневный взгляд. Снова это выражение многомудрого дядюшки, снова с ним обращаются, как с ребенком…
– Благодарю вас, сэр, но я предпочту остаться.
Роман пристально, словно оценивая, смотрел на него.
– Прекрасно, старший помощник, – почти торжественно произнес он. – Приветствую вас на борту «Дружбы». Мы отбываем завтра ровно в восемь. Я хочу видеть вас на капитанском мостике за два часа до этого.
– Понятно, капитан.
– Тогда и увидимся. Вы свободны.
Возвращение из расположенного в кормовой части офиса капитана в тот отсек корабля, где находились офицерские каюты, заняло много времени. Ферролу пришлось нелегко – из-за мягко смещающейся силы тяжести и эффекта Кориолиса, с которым приходилось бороться. Это была стандартная процедура: изменение скорости вращения корабля позволяло быстро и одновременно проверить реактивные двигатели вращения, маховое колесо и структурную целостность. Однако в данный момент стандартные процедуры лишь раздражали Феррола. Даже те, которые срабатывали, как им было положено.
Что касается политики, то там, по-видимому, одной из стандартных процедур является ложь. И очень часто она тоже срабатывает.
Они солгали ему. Умышленно. Просто умолчали кое о чем, но это все равно ложь. И окончательно добивало его то обстоятельство, что в какой-то степени он сам был виноват. Ему даже в голову не пришло спросить, оснащен ли корабль «Дружба» мицууши или нет.
«Будь они прокляты».
Он добрался до своей каюты, вошел в нее, запер за собой дверь и рухнул на постель. «Дружба» вращалась, и в крошечный иллюминатор была видна панорама мелькающих мимо него звезд; однако его внимание привлекли не звезды, а боковая переборка. Самая обычная, заурядная переборка… если не считать того, что волею случая каюта Феррола находилась на самом краю человеческой половины корабля.
За стеной – шесть сантиметров металла и звукоизоляции – располагался отсек темпи.
Темпи. Уродливые лица, дурацкие клетчатые шейные платки, противно воющие голоса, странный, необъяснимо мерзкий запах. Биоинженерная «технология», если здесь уместно это слово. Возвышенные идеалы, благородные слова… и безжалостные действия. Снова нахлынули воспоминания, резкие, ясные, и на один краткий миг ужасы Прометея нависли над Ферролом, словно грозовая туча.
