– Денеб так Денеб, капитан, – сказала она.
– По ходу дела непрерывно сбрасывайте нам информацию, – распорядился Роман. – Если все получится, нам не помешает увидеть как. Удачи.
– Ладно. – Феррол набрал в грудь побольше воздуха. – Давайте, Кеннеди.
– Отправляемся, – приказала она Вис-каа, который надел шлем вместо Со-нгии. – Разверни Квентина примерно на тридцать градусов влево, надир семнадцать. Большая голубоватая звезда в стороне от остальных.
– Твои желания совпадают с нашими.
Спустя минуту Квентин занял стартовую позицию; по крайней мере, насколько можно было понять сквозь помехи, созданные грифами.
– Ракета готова. – Феррол мысленно скрестил пальцы. – Ладно, Кеннеди: огонь!
Со вспышкой маневрового огня их ракета поползла прочь от шаттла. Спустя минуту включился простейший фузионный двигатель, и она резко рванула вперед, словно ошпаренная летучая мышь. Ракета промчалась мимо Квентина, которого Вис-каа предусмотрительно отвел в сторону. Потом, с утонченной осторожностью хирурга, темпи вернул Квентина на прежнее место прямо напротив оптической сети, к которой приближалась ракета. Феррол затаил дыхание… и за мгновение до удара миниатюрная звезда внезапно расцвела филигранью сети звездного коня. На скорости пятьсот метров в секунду сооруженная людьми сеть столкнулась с оптической сетью «грифов»…
– Вис-каа! – рявкнул Феррол, не отрывая взгляда от дисплея. – Давай!
– Квентиннинни все еще не видит звезду, – сказал темпи.
– Проклятье! – Феррол бессильно уронил кулак на край пульта, беспомощно наблюдая, как сеть без какого-либо заметного эффекта промчалась сквозь массу «грифов». – Не получилось. Не получилось!
– Я поняла, в чем проблема, – сказала Кеннеди. – Сеть захватила некоторых из них, да, но прежде чем она оттащила их, открыв нам путь, остальные заполнили дыру.
Феррол присвистнул сквозь зубы.
– Да. Проклятье! И теперь те, которых унесли, вырываются из сети и возвращаются обратно. Нужно три, четыре ракеты или одну большую, вот тогда получится.
– И способ заклеить край сети после того, как она подхватит их, – добавила Кеннеди. – «Дружба», вы все видели?
– Да, – подтвердил Роман. – Думаю, вы на правильном пути. Может, люди Тензинга и наши инженеры смогут улучшить модель. Надеюсь, еще до того, как «акула» доберется до нас.
Да, это выход для «Дружбы», подумал Феррол. Но для них…
– Мы уже истратили всю имеющуюся на борту сеть, капитан, – сказал он.
– Я так и предполагал. Мы что-нибудь придумаем.
– Для начала, – сказала Кеннеди, – не вижу смысла нам и дальше торчать здесь. Моя рекомендация: мы летим вам навстречу и встречаемся на полпути.
Роман задумался.
– В результате Квентин окажется слишком близко к «акуле», – заметил он. – Вы уверены, что хотите рискнуть?
– Все, что угодно, лучше, чем торчать тут в надежде убежать от «акулы», – ответил Феррол.
– Ну, что же, в этом есть смысл, – согласился Роман. – Ямото?
– Готова, сэр, – тут же ответила она. – Лейтенант?
– Посылайте, – откликнулась Кеннеди. И снова вспыхнул и погас индикатор перекачки данных. – Получено.
– Хорошо, – сказал Роман. – Значит, встречаемся через… час пятьдесят минут.
А с «акулой» они должны были пересечься спустя два часа.
– Впритык, – проворчал Феррол. – В особенности если «акула» вздумает увеличить скорость.
– Это верно, однако Боец, в случае необходимости, тоже может прибавить скорость, доведя ускорение до шести g, – напомнил ему Роман.
А «акула» может довести до семи…
– Вы должны еще кое-что сделать, капитан. – Сейчас каждое слово давалось Ферролу с неимоверным трудом. – В моей каюте под постелью есть выдвижной ящик, а в нем лежит запертая коробка… Комбинация семь-два-семь-три-три. В ней «информатор»[2] с записями, – он весь подобрался, – на которых зафиксирован эффект воздействия на звездного коня повышенной радиации и жары. Если физиология «акулы» похожа… Ну, мои данные дадут вам средство борьбы с ней.
Он затаил дыхание, ожидая вопросов, которые вставали сами собой. Однако Роман прекрасно понимал, что сейчас важнее.
– Спасибо, старший помощник, – сказал он. – Я немедленно передам записи в научный отдел. Будем надеяться, что они помогут.
Феррол кивнул, чувствуя страшную пустоту внутри.
«Вот и покончено с тайной политикой и секретным оружием», – мрачно подумал он.
Однако это была проблема выживания – и лично его, и «Дружбы». А раз так, политика пусть катится к черту.
