– И Меланта сказала мне, что живет в Инвудском парке…
– Меланта? – перебил Веловски, напряженно глядя на нее. – Вы знаете, где Меланта?
– Да, давайте поговорим о Меланте. – Роджер не дал Кэролайн ответить. – Почему все хотят ее убить?
Веловски поколебался, перебегая глазами с одного на другого.
– Если вы знаете, где Меланта, то обязательно должны сказать Александру.
– Это мы уже слышали, – сказал Роджер. – Так вы говорили об острове Эллис.
Веловски еще мгновение смотрел ему в глаза, затем опустил взгляд.
– У меня было на примете несколько рабочих мест, и я нашел зеленым небольшой дом рядом с Центральным парком для… назовем это штаб-квартирой. Им нужно было всего несколько квартир, поскольку они использовали их только для прописки. Большую часть свободного времени они проводили в самом парке.
– Это не дом на Семидесятой улице у Центрального парка? – спросила Кэролайн. – В справочнике по этому адресу очень много Гринов.
– Да, – подтвердил Веловски. – Но за прошедшие годы они еще больше распространились.
– Много их теперь?
– Около восьмисот пятидесяти. Так или иначе, они неплохо устроились, и должен признать, что я испытывал изрядную гордость. В конце концов – спаситель целой расы.
Его рот сжался в плотную линию.
– Эту гордость я испытывал ровно неделю. Через семь дней после того, как они переехали на Манхэттен, на Эллис прибыли сорок серых.
– Надо понимать, через другую кладовку? – не удержался Роджер.
– На самом деле гораздо более прозаически. Они просто встали на стоянку и ждали, пока не появится подходящее судно с эмигрантами. Взобрались на борт, смешались с пассажирами и через полчаса сошли по трапу на берег.
– Они и по кораблям могут лазать? – спросила Кэролайн.
– По кораблям, домам, горам – чему угодно. По всему, что содержит хотя бы следы металла. Знаете, в своем мире они жили в скалах. Впрочем, нет, вероятно, не знаете. В общем, я их сразу узнал по образам, полученным от вождя Элимаса, и лично занялся их делом.
– Похоже, именно им следовало поехать в Колорадо, – предположила Кэролайн.
– Я пытался, – покачал головой Веловски, – поверьте, пытался. Но они такие же упрямые, как и зеленые, и тоже настояли на Нью-Йорке. Видимо, их привлекли высокие здания, но у меня сложилось впечатление, что затеряться в этническом многообразии города им казалось легче, чем в какой-то местности с однородным населением. Теперь я думаю, что, возможно, и зеленые выбрали Нью-Йорк по той же причине.
– Почему серых это заботит, ведь они могут становиться невидимыми? – задал вопрос Роджер.
– Это не полная невидимость, – ответил Веловски. – Они способны замереть где-нибудь на скале или стене дома, на чем-то однородном по цвету и слиться с поверхностью. Технически это называется маскировкой.
– Удобно, – заметил Роджер.
– Удобно, но лишь в небольших пределах. Они не могут быть невидимыми, ходя по улицам или даже сидя в комнате с обстановкой, хотя бы как в этой. С близкого расстояния их можно видеть даже на стене дома. Но, конечно, это полезное свойство, если нужно следить за зелеными, к примеру, из «утюга» на Медисон-сквер.[2]
– Это вы их там поселили? – спросил Роджер. – В Нижнем Манхэттене?
Веловски фыркнул.
– Неужели вы считаете, что я настолько глуп? Пришлось порядком покрутиться, но, в конце концов, удалось уговорить их переехать в Бруклин и Квинс.
– Квинс, – пробормотал Роджер. – Ну конечно.
– Что вы говорите?
– Чтобы отцепиться от серых, я пошел в Квинс, – Роджер махнул рукой. – Ладно, не важно. Итак: Бруклин и Квинс?
Веловски кивнул.
– Я полагал, что они пообвыкнутся в новой среде, а потом переберутся в горы. Думал, что если удастся продержать их в неведении относительно друг друга год-другой, то все образуется. – Он поморщился. – К сожалению, я не учел упрямство обеих групп. Укоренившись в городе, они так здесь и остались.
– Как они узнали друг о друге? – спросила Кэролайн.
– Не знаю, – с горечью ответил Веловски. – Возможно, последствия одиннадцатого сентября – и зеленые, и серые могли участвовать в спасательной операции или расчистке. А может быть, просто группа подростков из зеленых отправилась на экскурсию в Бруклин и увидела людей, о которых сказители говорили как о погибших три четверти века назад, или за десяток световых лет отсюда.
– И вы думаете, они снова собираются начать войну? – спросил Роджер.
Веловски фыркнул.
– Молодой человек, она уже началась. Или вы думаете, я помянул серых шпионов на Медисон-сквер ради красного словца?
Кэролайн взглянула на Роджера.
– Но почему мы тогда ничего об этом не знаем?
– Не будьте так наивны, – снова фыркнул Веловски. – Вторая мировая война тоже началась не в тот день, когда Гитлер вошел в Польшу. Они пока маневрируют: ведут наблюдение, выясняют, где друг у друга укрепления, планируют стратегию.
Он махнул рукой в сторону окна.
– К сожалению, большая часть этих маневров происходит в городе, и серые не защищают собственные дома, а наступают на зеленых. Например, Торвальд, один из руководителей серых, несколько месяцев назад не постеснялся переехать в переулок Макдугал рядом с Вашингтон-сквер и вытеснил из парка всех зеленых. Используя подобную тактику, они сумели проникнуть в Нижний Манхэттен.
– А может быть, и еще дальше, – прошептала Кэролайн.
– Я бы не удивился, – мрачно заметил Веловски. – Бог знает, чего у них только нет – молоты-пистолеты, мобильные телефоны в виде тонкой пленки, силовые линии, по которым можно мгновенно спускаться. А Николос может противопоставить этому только несколько воинов да ревун.
– Кто такой Николос? – спросила Кэролайн.
– Сын Элимаса и единственный командующий. Когда начнутся настоящие бои, именно он будет руководить армией. – Веловски поморщился. – То есть тем, что имеется в наличии. Кроме командиров групп и самих воинов, думаю, способных сражаться больше шестидесяти не наберется.
– Разве нельзя обучить больше? – спросил Роджер. – Вы говорили, их восемьсот пятьдесят.
– Все не так просто. Как я уже говорил, каждый зеленый рождается с определенными навыками, и этим определяется его положение. Если вы родились жизнепевцем, трудящимся или воином, то это и есть ваша судьба.
– Выглядит как кастовая система, – сказала Кэролайн.
– Именно так и есть, – согласился Веловски. – Но она налагается генетикой, а не обществом. Не стоит подходить к зеленым с человеческими мерками. Они не такие, как мы.
– А какие? – парировала Кэролайн.
Старик снова устремил взгляд в окно.
– Кэролайн, я знаю этот народ семь десятилетий, – тихо и серьезно сказал он. – Я наблюдал, чем они занимаются, как работают, видел, какую малозаметную, но реальную пользу приносят городу. Просмотрите полицейские отчеты и убедитесь, сколько уличных грабителей спотыкались и падали, пробегая через парк. Скорее всего, поблизости находился зеленый воин. Или сходите в реабилитационный центр и узнайте, скольких бомжей, которые раньше ночевали на скамейках Центрального парка, им удалось реабилитировать. Там живет много жизнепевцев, и их целительные песни помогают людям удивительным образом.
