Отсюда уже действительно серьезный вопрос: что ей самой сейчас делать? Попытаться бежать или, по крайней мере, попытаться связаться с внешним миром? Или продолжать гнуть ту линию, которой она придерживалась на сегодняшнем обеде, то есть развивать отношения с Сильвией и пытаться убедить ее в ценности человеческой жизни?
Потому что срок, о котором предупреждал Сирил, быстро истекал. Что бы ни решила Кэролайн, времени до среды осталось совсем немного.
Глядя в потолок, она вдруг нахмурилась, потому что жужжание голосов прервало поток ее собственных мыслей. Что-то уж очень много зеленых там разговаривает. Даже с ее ограниченным опытом было ясно, что их гораздо больше, чем двадцать трудящихся и несколько воинов.
Что же там происходит?
Она заставила себя откинуть одеяла и спустила ноги на пол, вздрогнув, когда босые ступни коснулись холодных досок пола. Старательно избегая нескольких скрипучих половиц, которые она обнаружила, пока готовилась ко сну, Кэролайн подошла к окну и отвернула край занавески.
Лунный свет бросал мягкие тени на лес, простирающийся за домом по холмам. Никого видно не было, но, учитывая отношения зеленых с деревьями, это мало что значило. Оконную щеколду явно не трогали годами, но, поднатужившись, Кэролайн сумела приподнять ее и открыла окно.
В комнату ворвался поток холодного воздуха, и ее снова передернул озноб. По-прежнему никого не было видно, но теперь, при открытом окне, слышалось смутное движение и звуки борьбы, доносимые ветром через крышу. Что бы это ни было, звуки доносились с другой стороны дома.
Она ухватилась за раму, высунулась наружу и увидела конек крыши в нескольких футах над головой. Черепица на самом окне выглядела ненадежной, но остальная крыша была в приличном состоянии и не слишком крутая. Если соблюдать осторожность и крепко держаться за оконную раму, можно подняться до конька и посмотреть, что там происходит.
Сначала, однако, надо подумать о том, как там не замерзнуть. И, что не менее важно, о том, чтобы ее не увидели.
Коричневая куртка и синие слаксы, пожалуй, достаточно темные, чтобы скрыть ее в лунном свете. Туфли тоже были темные, но подошвы никак не подходили для лазания. Придется лезть босиком и надеяться, что никто не приметит два светлых пятна на фоне черепицы.
С лицом, однако, дело другое. Кэролайн дважды оглядела комнату в поисках подходящей маскировки, до того как ее наконец не осенило. Вытащив края одеял из-под матраца, она достала из сумочки складные ножницы и отрезала от самого темного полоску в четыре дюйма шириной. Затолкав одеяла на место, она обмотала новоявленный шарф вокруг головы как ленту, скрестила на затылке и обернула рот и нос. Затем скрестила еще раз и связала на затылке, оставив, таким образом, только полоску вокруг глаз. Вернулась к окну, открыла его и, глубоко вздохнув, полезла на крышу.
Черепица оказалась еще холоднее, чем пол, и Кэролайн с сожалением вспомнила о кроссовках, оставленных дома в шкафу. Она ухватилась за раму и осторожно поднялась наверх по склону крыши.
Глазам ее предстала невероятная картина. На всем протяжении широкой лужайки двигались темные фигуры: бегали, прыгали, прятались за деревьями и даже будто танцевали друг с другом. Некоторые что-то держали в руках, периодически слышались глухие хлопки. В руке у одной из фигур что-то блеснуло, и она поняла, что это нож.
Тут, наконец, все стало понятно. Издававшие хлопки предметы были пейнтбольными ружьями, мелькающие ножи – преображенными трассками, а танцующие – борющимися друг с другом зелеными.
Это была не ночная физзарядка. Это были военные учения.
Кэролайн высунула голову повыше. Теперь стало видно, что у кромки леса тоже есть зеленые, они то прятались в деревья, то выходили из них, нападая на тех, кто был с ружьями, и уклоняясь от выстрелов. На правом крыле дома она увидела нескольких зеленых, которые стреляли с крыши и из окон верхнего этажа. С замиранием сердца она поняла, что те имитируют атаку серых с домов в Нью-Йорке. Посмотрев на лес, она увидела, что на верхушках самых высоких деревьев сидят зеленые и стреляют по своим товарищам внизу.
А там, где главное здание соединялось с правым крылом, как скала на берегу быстрой реки, стояла Сильвия.
Она стояла, уперев руки в бока, молча наблюдая за происходящим, немного в стороне от событий. Иногда она подавала знак рукой и дважды подзывала группу зеленых, что-то объясняя, перед тем как снова отправить их на позиции. Но в основном наблюдала.
В течение нескольких минут Кэролайн тоже наблюдала со смесью ужаса и восхищения. В движениях воинов была странная красота, какая-то балетная грация в том, как они боролись. Зеленые трудящиеся, как сказала Сильвия, – лучшие в мире. Зеленые воины, очевидно, были того же класса.
Но никакая грация и мастерство не могли заслонить главную цель учений. Они тренировались, чтобы убивать. Скоро, может уже через несколько дней, в окрестностях Манхэттена они применят те же ножи против серых.
Она вцепилась в черепицу. Пока еще есть возможность это остановить. Должна быть.
Слева вдруг показались оранжевые огоньки. Из леса появился автомобиль, у которого горели только габариты, и направился к дому, осторожно объезжая боровшихся.
Кэролайн застыла, наблюдая поверх конька крыши, как машина остановилась и из нее вышел высокий зеленый. На минуту он задержался, осматривая поле битвы. Затем направился через лужайку к Сильвии, держась в стороне от сражавшихся.
Кэролайн нахмурилась, стараясь разглядеть в темноте вновь прибывшего. Видно было не очень хорошо, но по тому, как изменились свербящие в голове голоса, она поняла, что это сам Николос. Какое-то время он беседовал с Сильвией, та указывала на различные части поляны, очевидно докладывая о ходе учений. Иногда Николос что-то спрашивал, но главным образом говорила Сильвия.
И вдруг Сильвия показала на дом.
Кэролайн сжалась от внезапного предчувствия. Она опустила голову и без промедления начала спускаться по скату так быстро, как могла. Добравшись до окна, она влезла в комнату и закрыла окно, не забыв про задвижку. Сбросив куртку и слаксы, она сложила их на стуле, потом затолкала шарф-маску под матрац. Затем юркнула в постель, чувствуя, как кровь стучит в ушах.
Она едва устроилась под одеялами, когда в дверь тихо постучали.
Она напряглась, мозг бешено заработал. Могла ли Сильвия или кто-то еще заметить ее на крыше и прийти проверить? Конечно, нет – если бы заметили, то не стали бы стучать. Значит, надо ответить на стук, словно ничего не случилось, и сделать вид, будто она крепко спала.
Но нет. Такой тихий стук вряд ли бы разбудил ее дома, наверное, лучше не отвечать. Надо подождать, когда постучат погромче или позовут.
Она все еще решала, как лучше поступить, когда дверь вдруг со скрипом распахнулась.
Она вздрогнула так, что заскрипела кровать.
– Что такое?
– Это я, Нестор, – послышался голос охранника. – Там внизу к вам посетитель.
Кэролайн заставила себя дышать глубже, чувствуя некоторое облегчение. Ее спонтанная реакция, пожалуй, была убедительнее, чем она могла сыграть.
– Сейчас? Кто?
– Командующий Николос. Он просил передать извинения за столь поздний визит и обещал, что отнимет у вас всего несколько минут.
Кэролайн шумно вздохнула.
– Дайте мне одеться, я сейчас спущусь.
Через несколько минут она спустилась по лестнице, жмурясь от яркого света. Нестор и женщина-воин ждали внизу, не проявляя никаких признаков того, что только что участвовали в напряженных учениях. Они молча провели ее в библиотеку, где она впервые встретилась с Сильвией.
Николос в одиночестве стоял лицом к окну и смотрел в ночной полумрак.
– А, Кэролайн, – обернулся он, когда Нестор впустил ее и закрыл за ней дверь. – Примите извинения, что разбудил вас в такой час.
– Ничего. – Кэролайн присела на один из стульев у стола. – Сны все равно были не очень
