Пендлтон закивал и откинулся на спинку кресла, скрестив ноги в лодыжках.
– Лори Кунц дала мне эту шкатулку два дня назад и попросила, чтобы я избавил ее от нее. Она сказала, что ей никогда не нравилась эта вещь и что сейчас, до вступления в права управления собственностью, живые деньги были бы весьма кстати. Она могла бы угостить дополнительное число людей, которых собирается пригласить на поминки.
Саманта внимательно изучала мужчину, выражение его лица и тон голоса.
– Вы не одобряли это, – сказала она наконец-то.
– Мы с Чарлзом, когда он бывал в городе, играли в покер вечером, по четвергам.
– И он был вам симпатичен.
– Да.
– Мне тоже, – призналась Саманта. Пендлтон закивал.
– И он любил свою коллекцию. Я предложил Лори взаймы некоторую сумму наличными. У нее не было никакой причины продавать эту шкатулку. Я считаю, это было неблагородно.
– Однако же вы ходили с ней на ленч сегодня.
– Приходится зарабатывать на жизнь, мисс Саманта. – Пендлтон снова блеснул своей белозубой улыбкой. – И потом, в Палм-Бич есть семьи, которым лучше не перечить, если хочешь оставаться в высшем обществе.
– Сплетничая со мной или с кем-то еще – это, наверное, не лучший способ сохранить популярность, – заметила Саманта.
– Нет, информация – жизненно необходимая вещь. И важно как минимум знать, с кем ею делиться. – Пендлтон протянул свою изящную руку и тронул Саманту за колено. – Я счел возможным поделиться с вами.
– Почему?
– Дорогая моя, по роду занятий мы с вами не так уж далеки друг от друга. Мы оба в значительной степени… зависим от других людей. Или, если говорить о вас, скорее, зависели вы. Раньше. В будущем дадите мне знать в коей мере вас устраивает ваша законная деятельность.
Саманта засмеялась.
– Если бы я знала, о чем вы говорите, непременно держала бы вас в курсе.
– Резонно, – согласился Пендлтон. – Хотя могу вас заверить, я – сама сдержанность. У вас есть еще что-нибудь ко мне?
На секунду Саманта заколебалась. Она всегда полагалась на свою интуицию, которая ее никогда не подводила. И сейчас ей что-то подсказывало, что Обри Пендлтону можно доверять.
– Вы не знаете, кто может подсовывать богатым туристам проституток, а потом шантажировать этих парней при помощи фото?
– Я слышал разговоры о каком-то низкопробном мошенничестве с использованием женщины и фотографий. И что-то по поводу почтового ящика.
Ага!
– Такое впечатление, что это не единичный случай. И никаких улик? Неизвестно, кто за этим скрывается?
Пендлтон издал сдавленный смешок.
– Дорогая, кто бы это ни был, он не имеет отношения к светскому обществу Палм-Бич. Мне случалось наблюдать подобные вещи раньше. Бомонд скорее заплатит несколько долларов, чем когда-нибудь выдаст кровососа звонком или письменным донесением в полицию.
– Ладно. Спасибо.
– Пожалуйста, – сказал Пендлтон. – Расследование изуверства и убийства – поистине интригующий процесс. Я уже предвижу настоящий «Си-эс-ай: место преступления Майами».
Саманта улыбнулась. Разговор явно вызвал у него живой отклик и, похоже, доставлял удовольствие, поэтому она решила, что еще один вопрос не повредит.
– Как вы думаете, дети Кунца имеют какое-то отношение к этому убийству?
Пендлтон поднял брови.
– Как бы то ни было, они не ассоциируются в моем сознании с убийцами. Между нами говоря, это испорченные мелкие мерзавцы. Но убийцы? Нет, я так не думаю.
Тьфу! С чего начала, к тому и пришла. Впрочем, она не собиралась сбрасывать со счетов их причастность только потому, что кто-то так сказал.
– Еще раз спасибо вам, мистер Пендлтон.
– Обри, – поправил он. – И держите меня в курсе дел, если вам угодно. Мне это представляется чрезвычайно захватывающим.
– Договорились, – сказала Саманта.
Обри встал и отвесил ей изящный старомодный поклон.
– И вообще звоните в любое время, по делу и просто так. – Он снова улыбнулся.
«Южанин… до мозга костей».
