Курорт

— Не унывай, — Маргарет улыбнулась. — Гитлер мертв.

— Он был всего лишь марионеткой.

— Это ужасное столетие, — вздохнула Маргарет.

— Средние века были не лучше. И для евреев, да и для остальных. Резни Лютера. Российские погромы. Польские. Повсеместно к евреям относились одинаково.

— И здесь?

— Везде.

Вспоминал ли потом кто из них об этом разговоре? Она, во всяком случае, нет.

Уснуть Маргарет уже и не пыталась. Наступило утро. Не хотелось и вставать.

Могла ли она квалифицировать некоторые представления Генри как еврейские? Если она собиралась куда-то ехать, он напоминал ей, не каждый раз, но довольно часто, что на бензоколонке надо выключать двигатель. Когда Стэнли впервые отправился в летний лагерь, Генри заготовил ему листок с предупреждениями:

1. Не заплывай далеко, если с тобой не плывет кто-то еще.

2. Не входи в воду, если на берегу нет спасателя.

3. Можно бросаться подушками, но никаких палок, камней и прочего, чем можно поранить других.

4. В общественном туалете обязательно клади бумагу на сиденье, перед тем как опуститься на него.

5. Режь мясо на мелкие кусочки. Можно подавиться едой и умереть от удушья.

6. С незнакомыми людьми говори вежливо, но ни при каких обстоятельствах не садись с ними в машину.

7. Не шляйся, где попало. Всегда говори куратору, куда ты пошел.

Во многих семьях ребенок мог получать такие же наставления, но записать их на листке? Это уже чисто еврейское отношение? Предупреждал ли он Стэнли об опасностях, грозящих человеку лишь потому, что он — еврей?

Стэнли! Они обещали позвонить ему из Санта-Барбары. Поднимет ли он тревогу, не дождавшись звонка? Обеспокоится ли Рут? Пока у нее для этого нет оснований. Пока.

А эти люди, которые томятся здесь долгие месяцы? Разве их никто не искал? Но где искать, если они никому не говорили, что собираются в «Клиффхэвен»? Существуют, однако, бюро по розыску пропавших людей. Именно в одно из них и должен обратиться Стэнли. Мы договорились встретиться в Лос-Анджелесе. Генри обещал, что позвонит ему. О боже, а если он сам отправится на розыски и приедет сюда? И станет еще одним узником. Вот что происходит! Те, кто приезжают в поисках родных, тоже остаются в «Клиффхэвене».

Маргарет вздрогнула от звука вставляемого в замок ключа, вскочила и едва успела набросить халат, как открылась дверь. В комнату вошла очень высокая девушка в оранжевой футболке и синих джинсах, та самая, которую двое мужчин вывели из ресторана. Клит тогда устремился за ними, и они воспользовались этой возможностью, удрав через окно туалета. Как ее звали? Шарлотта?

В руках она держала поднос.

— Вас зовут Шарлотта?

Девушка кивнула.

— Вы — подружка Клита?

Шарлотта поставила поднос.

— Время от времени.

— Вы хотели добраться до Сан-Диего на его автомобиле.

— Далеко я не уехала.

— Они поймали вас так же, как и меня?

— Вы лучше поешьте, доктор Браун, пока все горячее.

— Вы такая же узница, как и мы все?

— Это неправда! — Шарлотта с трудом сдерживала злость. — Просто здесь действуют определенные правила. А мне дадут возможность загладить мою вину.

— Каким образом?

— Я не обязана отвечать на ваши вопросы.

— Так все-таки, каким образом?

— Приглядывая за вами, дорогая. А теперь ешьте.

Маргарет взглянула на поднос. Высокий стакан апельсинового сока, чашечка кофе, гренок, мармелад, кувшинчик молока, глубокая тарелка под крышкой. Предсмертный пир? Она сняла крышку. Яичница с ветчиной.

До этого момента Маргарет не вспоминала о еде, а тут поняла, что голодна как волк.

Но почему завтрак принесли в номер?

— Разве я не могу поесть в ресторане? — спросила Маргарет.

— Вам не разрешат появляться там, пока не поймают вашего мужа, — ответила Шарлотта.

Слава Богу! Они все еще ищут его. Может, Генри удалось убежать?

— Я бы хотела помыться и переодеться, — Маргарет не любила есть в ночной рубашке.

— Помоетесь потом, — отрезала Шарлотта. — Я принесла вам горячую еду. Вот и ешьте ее горячей.

Под взглядом Шарлотты кусок не лез в горло. Вот когда Маргарет особо остро почувствовала, что находится в тюрьме. Очень скоро она отложила вилку. Есть больше не хотелось. Тело предупреждало: еще чуть-чуть и ее вывернет наизнанку.

— На вашем месте я бы ничего не оставляла, — заметила Шарлотта. — Неизвестно, когда вас накормят в следующий раз.

Они подмешали в еду какой-то транквилизатор.

— Меня вырвет, если я проглочу еще кусок, — призналась она. — Честное слово, есть больше не могу. Мне нужно выйти на свежий воздух. Вы не можете вывести меня из номера?

— Гулять вам запрещено. Отвести вас я могу только в спортивный зал. И оставить там под замком.

— Что мне там делать?

— Можете побегать. Поиграть в мяч.

— С кем? — сама мысль о длительном общении с Шарлоттой вызывала у нее отвращение.

— Поиграете с собой, — Шарлотта рассмеялась.[15] — Я хочу сказать, вам придется побыть одной. У меня есть свои дела. В спортзал я вас отведу. Одевайтесь.

Куда угодно, думала Маргарет, лишь бы не остаться в этой клетке.

— Хорошо, — кивнула она. — Я пойду в спортзал.

— Скажите «пожалуйста».

Маргарет пристально посмотрела на высокую девушку. Думай об этом, как об игре, приказала она себе.

— Пожалуйста.

— Вот и хорошо.

По пути в спортзал Шарлотта и Маргарет встретили Кэрол.

— Это жена беглеца? — спросила та.

Шарлотта кивнула.

— Я веду ее в спортзал.

— Я только что заперла там мою подопечную.

— Потрясающе. Они смогут поиграть друг с другом.

Девичьи шутки, думала Маргарет, совсем, как у