стало лучше, и его отпустили домой. Но уже через несколько часов все повторилось.
Логан вернулся к пациенту.
— Похоже, ваш личный врач в тупике.
Тилли улыбнулся.
— Да, они подняли лапки кверху, сказали, чтобы я отправлялся сюда и чтобы вы разобрались, в чем дело.
Логану Тилли сразу понравился. Никакой жалости к себе и готовность бороться.
— Хорошо. Давайте начнем разбираться. И почему бы не начать с самого легкого? Как вы себя чувствуете, когда встаете?
Логан выяснил, что каждый раз, когда Тилли поднимается на ноги, у него резко падает давление, а сердцебиение учащается.
— Так, ясно, это не игра вашего воображения.
— Отлично. Даже олухи из Канзас-Сити это поняли.
Логан рассмеялся.
— А ваши олухи интересовались: не испытывали ли вы жажду в последнее время?
Еще со времен работы в Клермонте Логан знал, что снижение давления и учащенное сердцебиение, происходящие одновременно, — симптомы чрезмерного обезвоживания организма, хотя в этот осенний холодный день казалось невероятным, чтобы человек, не занятый тяжелым физическим трудом, мог испытывать жажду.
К его удивлению, Тилли кивнул.
— Но ведь это связано с приемом лекарств? Разве нет?
— Хорошо, давайте разбираться дальше. Я хочу, чтобы вы прошли обследование.
— А это что значит? Я должен лечь в больницу?
— Не думаю. У нас есть договор с некоторыми отелями в округе Колумбия. Почему бы нам не устроить так, чтобы правительство разрешило вам отдохнуть несколько дней?
Тилли улыбнулся.
— Спасибо, доктор.
— Я могу попросить забронировать вам местечко в «Мэдисон Армз». Приходите завтра в восемь тридцать. И начнем.
— А на сколько мне придется остаться?
В обязанности Логана входило снимать страх с пациента, но он никогда намеренно не вводил пациента в заблуждение.
— Я не могу вам точно сказать, Ларри. Наверное, на несколько дней. Сейчас я собираюсь влить в вас литра два жидкости внутривенно и посмотреть, поможет ли это.
Казалось, как по волшебству, назавтра Тилли почувствовал себя гораздо лучше, чем в предыдущие несколько месяцев.
Но на следующий день слабость вернулась.
Одни анализы сменялись другими, и несколько дней в Вашингтоне растянулись для Тилли на две недели. Вместе с разочарованием росло и любопытство Логана. Когда Тилли появлялся в клинике, его накачивали соляным раствором и ему становилось лучше. Но было ясно: через два дня все станет по- прежнему и давление резко упадет.
Наконец бесконечные обследования дали результаты и объяснили причину постоянной дегидратации Тилли. Кора надпочечников перестала производить гормоны, заставляющие почки удерживать соль и воду. Для Логана стало очевидным, что предписанный курс лечения каким-то образом блокирует нормальную работу этого органа.
Изучив все, что предшествовало предписанию курса лечения соединением Q, он не обнаружил признаков побочного эффекта этого лекарства. Насколько ему известно, ни на какого другого пациента оно так не действовало.
В тот день, когда пришел срок получить результаты обследования, Логан ни о чем другом не мог думать. Так что же именно в организме этого пациента или в особенности его состоянии не так? А может, не принят во внимание какой-то побочный аспект действия самого лекарства? Что дает такой эффект?
Еще одна мысль все чаще занимала Логана: может ли его догадка иметь какое-то практическое применение?
Постепенно размышления стали оформляться в идею. Увидев секретаршу Шейна, он решил взять билет на вечернюю бейсбольную игру. Играла его любимая команда «Калифорнийских Ангелов», а он с детства болел за них.
Небольшой зал находился в полуподвале. Перед Логаном открывался внушительный вид на великолепный новый стадион. Он купил себе сосиску, пиво, и ему стало хорошо.
Перед четвертой подачей, когда «Ангелы» уже начали третий перебег, он полез в кейс и вынул историю болезни Ларри Тилли. Он собирался изучить ее с самого начала, даже с предварительных симптомов, приведших к постановке диагноза. Он искал ключ в прошлом Тилли, что-то такое, что могло бы…
— Дэн?
Он поднял глаза и с удивлением увидел Сабрину Комо с картонным подносом, полным еды. Она неуверенно улыбнулась.
— Я тебе не помешаю?
Он торопливо засунул бумаги обратно.
— Нет, конечно, нет… Просто я так удивился…
— Да здесь почти никого не бывает.
— Ага… — Он оторопело уставился на нее. — А ты любишь бейсбол?
— Да. Это игра чисел. А я люблю числа. Моя мама преподает статистику. — Она кивнула на табло со счетом в правой стороне поля. — У «Ореоли» дела не слишком хороши. Только три удара и уже две ошибки.
Он кивнул.
— Тим Салмон играет за «Ангелов».
С ума сойти. Откуда она знает, кто такой Тим Салмон?
— А Бо Джексон? Вот из-за кого я сегодня пришла, хочу посмотреть на человека со вставленным бедром, который способен бегать. — Она улыбнулась. — Настоящее чудо медицины. Правда? Разве можно сравнить с нашей возней?
Она снова неуверенно улыбнулась.
— Да, я знаю, но, к сожалению, он не играет.
— Да, не играет… И я знаю, что у него только двести тридцать три очка. Не так уж много. — Она посмотрела вниз на свою карточку со счетом, сверяя с числами на табло. — Сегодня вместо него играет Дэвис.
Логан не мог оправиться от потрясения. Ему бы во сне не приснилась такая женщина. Он напряженно думал, что сказать.
— Ну… А что ты ешь? — И тут же обругал себя. Почему-то при этой женщине коэффициент его умственного развития всегда падает на сорок пунктов.
Она взяла с подноса гамбургер.
— Да так, обычная еда.
— Ну, по крайней мере, здесь получше, чем в институте. — Он нерешительно помолчал. — А в Италии в больницах хорошо кормят?
— Да нет, тоже не очень. Но у нас врачи могут приносить еду с собой. Иногда я так делаю и здесь. Покупаю итальянские пирожные и шоколад. — Она полезла в карман и вынула конфету в золотой фольге. «Марачини». — Хочешь?
Он развернул конфету и сунул в рот.
— Вкусно.
— Это не глотают, Логан. Это же не «Поцелуйчики» Херши.
