— У тебя там, наверное, друг?
Трудно поверить, или это его оптимистический настрой, но Логану показалось, что он услышал нотки ревности.
— Да, это одна из причин, почему я туда лечу. Он разводится.
— А, — сказала она ровным голосом, — ты хороший друг.
Он улыбнулся.
— He-а. Просто мне нужно оправдание, чтобы хоть на день удрать из института. Но это поддерживает мою репутацию хорошего парня.
— Что же… — Сабрина поднялась и протянула ему руку. — Я рада наконец познакомиться с тобой. Похоже, ты и не такой уж в конце концов плохой.
Она улыбнулась, и Логан пропустил мимо ушей небольшой нюанс в этой похвале…
— Спасибо, Сабрина, приятно слышать это от тебя.
Попав на восьмичасовой рейс, Логан был в Манхэттене еще до десяти утра. Он не собирался встречаться с Пересом раньше половины первого, хотя ради этого он и прилетел, а свободное время воспринял как греховную поблажку, данную самому себе. Он взял такси и поехал в музей «Метрополитен». Там провел час в любимых залах — египтологии и средневекового оружия. Потом направился в небольшой музей, на выставку по истории спорта. Потом — на 59-ю улицу, у него еще было немного времени, чтобы посмотреть на новые игрушки, технические новинки, всегда потрясающие его воображение.
Рубен Перес пришел вовремя и ждал его перед отелем «Плаза». Увидев Логана, поднял пакет.
— Я думал, что мы поедим в парке.
— Кое-кто совсем не меняется, — засмеялся Логан, крепко пожимая его руку. — И почему я все время считал, что ты предпочитаешь держать марку?
— Не у всех же докторские доходы.
— У меня их тоже нет. Я в институте, если ты не забыл.
— Вот поэтому я и не предлагаю идти в ресторан. Я не хотел тебя смущать.
Убедившись таким образом, что в их отношениях ничего не изменилось, они принялись рассказывать друг другу о своей теперешней жизни.
— Ты даже не поверишь, — говорил Логан, когда они шли пешком к Центральному парку, — но то же самое тебе сказали бы другие: в институте такая же противная рабочая обстановка, как и в Клермонте. А может, и похуже.
— А мне показалось, что тебе там нравится.
— Ну да, нравится. Но я ученый и даю тебе объективную картину.
Рубен яростно затряс головой.
— Эй, старик, кончай, ты, видно, забыл, что такое Клермонт. Ослиная задница США.
— Слушай, что я тебе скажу. Некоторые ребята в институте, не поверишь, натуральные бандиты. Только пересекись с ними, даже случайно, и можешь навсегда распроститься со своей карьерой.
— Ну и как ты выкручиваешься?
Перес сел на скамейку.
Казалось, такой простой вопрос, а задел за живое.
— Да просто пашу и пашу, и держусь от всех подальше.
— Ну и правильно.
— Так-то оно так, но тогда начинают говорить, что ты подлиза. А какого дьявола я должен делать? Стать героем?
Рубена смутила горячность Логана.
— Знаешь, старик, я же тебя не обвиняю. Я не говорю, что ты подлизываешься. Я думаю, ты и там так же много работаешь, как и здесь. — Он похлопал ладонью по скамейке. — Садись.
Логан сел.
— Прости. Я бы только хотел, чтобы можно было работать без всего этого дерьма.
— Мечты, старик, мечты. И не забивай мне ими голову, и не заводи. У меня у самого хлопот полон рот.
— Да, знаю.
— А проблемы вроде твоих — везде.
Логан не мог не улыбнуться.
— Да, замечательно. Теперь твоя очередь. — Он протянул руку. — Давай мне мой сэндвич и начинай.
Но, когда Перес стал рассказывать свою историю, все мысли Логана об институте улетучились. Нависший над Пересом развод был гораздо грязнее, чем он предполагал. Оказалось, что жена, которая с ним не живет, очень сильно пьет и — что хуже — не разрешает ему встречаться с дочерью. Значит, бедняге ничего не остается, как оформить опекунство. А это связано с проблемами.
У Дэна Логана не было опыта в такого рода историях, он ничего не понимал в детях, он знал о них только то, что успел усвоить во время изучения месячного курса по психологии детей в медицинской школе. Логан понимал, что ничего не может посоветовать Рубену. Он сидел и слушал. И, казалось, это вполне устраивает Переса.
— Чертовски трудно, — тихо закончил он. — И только потому, что я хочу развестись, все думают, что я кошмарный тип. — Он остановился и вдруг вытер рукавом повлажневшие глаза.
Логан неуклюже обнял друга.
— Ты знаешь, я сделаю все, что смогу. — До Логана дошло только сейчас, как искренно он привязан к этому человеку.
— Я хочу сказать: никто не знает, что на самом деле творится в моей семье. Какие отношения. Я пытаюсь спасти своего ребенка, старик. Я работаю три смены в неделю, только чтобы содержать семью.
Не зная, чем помочь Пересу, Логан улыбался.
— Восемнадцать лишних часов в Клермонте? Вот это да! — Но тут же пожалел о сказанном.
Но, как и следовало ожидать, Перес только улыбнулся.
— Я ведь понимаю, ты ведь не смеешься надо мной.
Через полчаса, когда Перес уже шел в сторону больницы, Логан почувствовал себя в растерянности. И что теперь делать? Мысль о том, чтобы провести день в одиночестве, вдруг показалась ему не слишком привлекательной. Он решил немедленно ехать домой, где полно работы, где его ждали пациенты, слайды, данные, которые надо ввести в компьютер, включая и результаты обследования Тилли, он не записал их накануне вечером.
Логан пошел в кинотеатр и провел там остаток дня. Стало полегче, и он решил поужинать в любимом тайском ресторане. По дороге, уже перед закрытием, он зашел в книжный магазин на Слоан-Кеттеринг, купил последнее издание книги Винсента Де Вита «Принципы и практика онкологии».
Книга оказалась такой интересной, что только после кофе он позвонил, чтобы узнать, нет ли ему каких сообщений.
Первыми шли обычные сообщения секретаря из госпиталя: протокольный пациент вернулся с обследования, старый друг по колледжу собирался приехать на Рождество в Вашингтон, а вот третье сообщение его поразило: «Привет, доктор Логан. Или, может быть, я уже могу называть тебя Дэнни? Ну, не важно. Это Сабрина Комо, и я хочу поговорить с тобой как можно скорее. Кажется, я нашла что-то весьма важное. Так что позвони, пожалуйста, поскорее, как только сможешь. (707) 555–4103. Чао».
Логан взглянул на часы. Было восемь шестнадцать. Он быстро набрал номер Сабрины и оставил ей сообщение, что надеется попасть на девятичасовой рейс. Потом еще раз попытался связаться с ней из дома.
И только когда сел в такси, торопясь в аэропорт, понял, что забыл книгу на столе.
Сабрина ждала его в аэропорту.
Даже если бы он ожидал ее увидеть, ему понадобилось бы время, чтобы узнать ее. Длинные черные
